Льюис это точно помнит, потому что оплатил часть расходов по строительству. Анонимно. Берта не позволила бы ему порочить доброе имя семьи подобным образом. Тоже, кстати, забавно. Она так печется о добром имени Мюллеров, хотя именно Льюис превратил ее из Стайнхольц в Мюллершу.
— Я только окошко в исповедальне открою, а он уже там, за стенкой.
Ранний вечер, 23 апреля, 1918-й. Дом на Пятой авеню — подарок родителей на свадьбу. Льюис женился два года назад. Он проходит по огромным комнатам. В тот день, когда они с Бертой въехали сюда, его мать сказала: «Ты должен заселить все комнаты». С тех пор она только и делает, что жалуется. Можно подумать, родители уже помирать собрались, так они переживают, что нет внуков.
Он вытер лицо отвратительно жирной салфеткой. Я протянул ему другую, он утерся, скомкал, бросил на пол.
— Не позволю. Может, ты забыл? Рисунки-то у нас.
— Перестань. Ты не виноват. Я ведь когда-то была ее агентом. Это я ее открыла.