Я онемела. Даже прохрипеть в трубку ничего не могла.
– Моего внука, сына Андрюши, – удивленно ответила Надежда Михайловна, – ты же с ним занималась.
– А где Аделаида Степановна? – спросила я тихо у учительницы начальных классов.
– Это я должна у вас спрашивать, – улыбнулась Анна, – у вас ведь нет сына. У меня есть мужчина, который любит меня и заботится о Сереже. Он настоящий. Он понимает, что для меня важнее всего на свете сын. И я пока не могу привести в дом другого мужчину и не могу переехать с сыном к нему. Для Сережи это будет плохо. Так врач говорит. Не сейчас. Возможно, позже…
Если бы было возможно взять болезнь Нади на себя, Сергей, не задумываясь, сделал бы это.
Лену я все-таки задержала после шестого урока. Положила на стол ее же листок. Лена посинела, побелела и хлопнулась в обморок. Я набрала в рот воды и брызнула ей в лицо, как брызгаю на простыню, когда глажу. Убедившись, что она очнулась, я ушла. Лена лежала мокрая, сжимая в руках список претензий.