— И что же это за мотель? — спросил Харли Биссингтон. В тот неудачный день Норман работал в паре с Харли.
На узкой тропинке у стены храма не оказалось ни Билла, ни темнокожей женщины — Доркас, ее зовут Доркас, а вовсе не Уэнди Ярроу, — и одежда Рози тоже исчезла. Впрочем, это не вызвало у нее беспокойства. Она спокойно обошла здание, взглянула в сторону вершины холма, увидела их, стоявших рядом с тележкой для пони, и зашагала навстречу.
Женщина, на которую упал случайный взгляд Нормана, была не брюнеткой, а узкобедрой блондинкой, и волосы ее не стянуты в лошадиный хвост на затылке. Они опускались до середины спины аккуратно заплетенной косой.
В этот раз Рози улыбнулась чуть искреннее, но отрицательно покачала головой.
«Ничего я не хочу сказать, — сердито ответила она на свой вопрос, — потому что я ничего не соображаю». Все верно. Пожалуй, она еще могла бы поверить — с огромным трудом, правда, — что царапина способна самопроизвольно появиться на теле спящего человека в том месте, где ему приснилась царапина. В конце концов, это только лишь царапина, и ее возникновение, пусть с большой натяжкой, все-таки объяснимо. Что совершенно непонятно, так это исчезновение ночной рубашки. Не могла же она раствориться только потому, что ей приснилось, будто она голая?
«Роуз. Подойди ко мне поближе, дорогая. Я хочу поговорить с тобой начистоту».