Но Алексу некогда было разбираться, что такое Петровка, тридцать восемь – он не знал, честно!
Телефон в руке у Коляна зазвонил, и мужик неожиданно вздрогнул.
Алекса это бесило. Он не верил… в святость, а ему казалось, что Маню тянет быть святой.
– Голая, – призналась Митрофанова. – Обобрали ее, бедную, как липку.
– А почему ты приехал с этим… как его? – Тут она вытерла физиономию ладошкой и открыла глаза. – Представляешь, я забыла, как его зовут!
На всякий случай он вышел и посмотрел. Никого не было в квартире. Он остался один.