Алекса это бесило. Он не верил… в святость, а ему казалось, что Маню тянет быть святой.
– Голая, – призналась Митрофанова. – Обобрали ее, бедную, как липку.
– А почему ты приехал с этим… как его? – Тут она вытерла физиономию ладошкой и открыла глаза. – Представляешь, я забыла, как его зовут!
На всякий случай он вышел и посмотрел. Никого не было в квартире. Он остался один.
– А у нас Береговой сегодня на работу не вышел, – сообщила ни с того ни с сего Митрофанова. – Пропал, и телефон не отвечает.
Митрофанова постукивала по рулю рукой в перчатке, переключала кнопки радиостанций, заглядывала в сумку, опускала козырек и смотрелась в зеркало – в общем, делала кучу лишних движений.