— Вот он и вы, товарищ Андреев, можете остаться здесь, а остальных попрошу выйти на палубу.
Хозяин дома пригласил всех в другой зал, где уже были накрыты длинные столы, а на столах!..
Так что если Крошку зовут как-нибудь по-другому, я не виноват.
(Убытки Залбштейн два года вычитал из зарплаты Бродского.)
— Познакомься, — говорит Тамаз. — наши друзья из ГДР.
— Иди домой, Котэ! — сказал он. — Тебя никто за писателя не считает!