– Стало быть, золото нужно тебе, чтоб другие тебе золото добывали?
– Егор их отсюда уберет, – сказал Андрюха. – Уберет гада этого – и остальные уйдут. А мы тогда заживим тут раны… Нельзя так бросать… уйдем – совсем умрет земля.
А Сонька ахнула и завыла, как деревенская баба, засунув в рот кулак костяшками. И стоило большого труда не влепить ей оплеуху, чтобы заткнуть. И на полу от Игната остались кровавые кляксы. И отвратные Сонькины девки столпились в дверях и смотрели жадными и глупыми глазами.
– Ладно, – сказал Егор, наконец. – Давай испытаем. Не охота мне и тревожно, Никола, душу человечью погубить невмочь, какая б ни была… но – ладно, ежели ты так… Коли уж дело так вышло, что либо купец, либо Прогонная…
– Ты уж прости, дружок сердечный, – сказал Егор и надел тулуп. – Я-то думал, что мне только и надобно, что к Лаврентию заглянуть, про ножик с ним поговорить, что он давеча в лесу нашел. Ан, вышло, что в лес надо тоже. А то… как-то неспокойно мне.
Страх растаял в воздухе. Егорка был готов обнять Лаврентия.