– Его святая воля. Я супротив – ни-ни. А только вечером… Я не я буду, если не обращусь… туда!
Ведь в действительности, если быть честным до конца, эта самая природа – человеку враг. То, что мешает. Пока возьмешь, что тебе надо – семь потов сойдет. А здесь…
У самой печи расположилась компания крепких мужиков с обветренными лицами. Они были одеты в фабричное и по говору походили скорей на старателей, чем на крестьян. Пили они, впрочем, более чай, чем водку – Егорка подумал, что если они и старатели, то не отмечают крупный фарт, а попросту отогреваются в тепле и уюте от осенней непогоды.
– Солнышко вызолотило, – усмехнулся Егор. К дразнилке этой и иным, похожим, он уже привык как к собственному имени. Мотнул рыжей гривой и подошел к стойке.
– Ладно, ребята, ладно, – сказал Егорка тихо. – Только осторожно.
– К чему… Мужик у тебя во сне – Тихон, волчий пастух. Его намедни Кузьмич застрелил.