– Здорово… Егором тебя звать? Волк подстреленный ко мне приблудился…
– Что, рыжая шельма, испортил Лаврюшку-то? В пса своего превратил, даже шкуру нацепил на него, говорят?!
Игнат тронул рыжего с места, и Федор тоже дал шенкеля. На душе прояснилось.
Расставшись с Матреной, Егорка прошелся по тракту до околицы. Выбрал момент, когда вокруг было совсем безлюдно, и сошел с проезжей дороги в лес.
Пала тишина. Агафон стащил шапку и принялся скрести затылок.
Егорка не убрал его рук, хотя отстраниться очень хотелось – пьяное дыхание было нестерпимо.