Влас фыркнул так, что обернулся чалый жеребчик.
Вокруг замолчали и попятились. Егорка улыбнулся.
– Никак нет, – пробормотал Кузьма. – Вроде не было стрелы.
– А меня живые звали сюда, – хмуро ответил мертвяк. – Нешто не знаешь?
– В уме ль ты, Кузька?! – рявкнул Лаврентий, не выдержав. – Ты мой нож забрать хотел, да зверье стрелять – с тобой у меня, положим, счеты имеются, а об Игнате я впервой слышу!
– Ты уж прости ради Христа, – шепнул Лаврентий, поглаживая пальцами лезвие ножа и наслаждаясь до покалывающего озноба ощущением гладкой холодной стали. – Ты уж прости, бедный человек, но тебе-то нынче нож будто и вовсе ни к чему? Ай, нет?