Теперь Юлька подросла. Она — самая юная и самая талантливая ученица, гордость Школы.
— Ка-ак! — Влияния мрачной атмосферы зала хватило лишь на то, чтоб Синельникова понизила голос — и только. Она была вне себя. Еще бы — ее лишали самого главного в жизни!
— А как же… — я показала в потолок, подразумевая хозяйку салона.
Ну вот, раз в жизни предложила что-то дельное — и тут обломили…
— И насколько я могу вам доверять, господин оракул?
Не читаю. Но сейчас вспомнила, как Сара иногда от злости аж комкает газету, вопит возмущенно: "Нет, вы поглядите, что этот придурок пишет! Что мы — просто чокнутые дурочки, несем всякий бред, а люди нам верят… Что мы — живое суеверие!" " Не мусори в комнате, — обычно говорит ей Ольга, — и всякую фигню не читай".