«По решению комитета по уничтожению опасных созданий гиппогриф Конькур, в дальнейшем именуемый осуждённый, сегодня, шестого июня, на закате подлежит”…
— Разумеется, милостивая леди! — выкрикнул Сэр Кэдоган.
Занятие началось. Гарри чувствовал себя до крайности глупо. Он бессмысленно глядел в хрустальный шар, стараясь ни о чём не думать, в то время как в голове отчётливо проносилось: “какая чушь”. Рон то и дело хихикал, а Гермиона цокала языком, и это ещё больше мешало сосредоточиться.
Гермиона немножко запыхалась, взбегая вверх по лестнице; одной рукой она прижимала к себе рюкзак, а другой запихивала что-то спереди под одежду.
Все сидели в неподвижном молчании; все, кроме Гермионы, чья рука, по обыкновению, выстрелила вверх.
— По крайней мере, в больнице его не было, — сказал Рон. — А я был, я же мыл там горшки, помнишь, Злей наложил взыскание?