— И, кроме того, не забывайте, — раздался голос Чо (глаза Гарри метнулись к ней, она улыбнулась ему, внутри у Гарри все перевернулось), — про все задания, которые ему пришлось в прошлом году пройти на Тримагическом Турнире: и драконы, и русалы, и акромантула, и прочее…
Серьезность ситуации подчеркивал тот факт, что Гермиона ни словом не возразила против разгрома кафедры Трансфигурации.
Вот рядом с этими шторами и сгрудились миссис Уизли, Гермиона, Джинни, Фред и Джордж, вид у всех был очень странный — носы и рты закрывали повязки. Каждый держал в руках по большой бутылке черной жидкости с разбрызгивателем.
— Терпеть не могу, когда она такая, — пробурчал Рон, когда они с Гарри встали из-за стола и тоже направились к выходу из Главного зала, но помедленнее, чем Гермиона. — Можно подумать, это вопрос жизни и смерти? Рассказать нам, что она задумала на этот раз, нельзя? Каких-то десять лишних секунд… Хагрид, привет!
— Ну, как жизнь-то? Эта… э-э… чувствуешь-то себя как, а?
Мячи вырвались на свободу, и четырнадцать игроков взмыли в небо. Краем глаза Гарри заметил, как Рон стрелой полетел к воротам. Увернувшись от бладжера, Гарри круто забрал вверх и стал описывать широкие круги над полем, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках золотых бликов. У противоположных трибун то же самое делал Малфой.