— Терпеть не могу, когда она такая, — пробурчал Рон, когда они с Гарри встали из-за стола и тоже направились к выходу из Главного зала, но помедленнее, чем Гермиона. — Можно подумать, это вопрос жизни и смерти? Рассказать нам, что она задумала на этот раз, нельзя? Каких-то десять лишних секунд… Хагрид, привет!
— Ну, как жизнь-то? Эта… э-э… чувствуешь-то себя как, а?
Мячи вырвались на свободу, и четырнадцать игроков взмыли в небо. Краем глаза Гарри заметил, как Рон стрелой полетел к воротам. Увернувшись от бладжера, Гарри круто забрал вверх и стал описывать широкие круги над полем, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках золотых бликов. У противоположных трибун то же самое делал Малфой.
Из кончика палочки выстрелила струйка серебристого дымка, и приближение дементора замедлилось, но заклинание не сработало как следует; дементор все придвигался, Гарри стал пятиться, ноги заплетались, а голова кружилась от страха… «Сконцентрируйся»…
— Да? — Гарри поднял бровь. — А на когонибудь из вас этим летом нападали дементоры?
Фред задремал, склонив голову на плечо. Джинни словно кошка свернулась на стуле, но глаза ее были открыты, Гарри видел в них отблески пламени камина. Рон сидел, уткнувшись головой в руки, бодрствовал он или спал, сказать было сложно. Гарри и Сириус, невольные свидетели горя этой семьи, все время посматривали друг на друга и ждали… ждали…