— Покровители же меняются, почему этот не может? — сказал Рон. — У Тонкс ведь изменился, разве не так?
— Тонко замечено, — ответил орёл на двери, и дверь распахнулась.
Гарри глядел на дядю снизу вверх, и чувствовал смесь раздражения с изумлением. За последние четыре недели Вернон Десли менял своё мнение каждые двадцать четыре часа, загружая, и разгружая, и перегружая машину, как душа ляжет. Гарриным любимым мгновением было то, когда дядя Вернон, не предупреждённый, что Дадли с последнего раза, как перепаковывал свою сумку, добавил в неё гантели, ухитрился уронить эту сумку себе на ботинок, и скорчился с воплем боли и немалой бранью.
— Какого…? — взвыл он, извиваясь в попытке высвободиться из Ронова захвата. — Чё я сделал? Послали за мной этого кретинского эльфа, чё за игры, чё я сделал, отвали ты, отвали, от…
Гарри смотрел в темноту… Если бы Волдеморт знал о Дарах Смерти, разве не должен был он их искать, на всё идти, чтобы обладать ими, тремя вещами, что сделают их владельца господином Смерти? Если бы он знал о Дарах Смерти, он, наверное, не считал бы Разделённые Сути более важными. Разве тот простой факт, что он, взяв Дар, превратил его в Разделённую Суть, не показывает, что Волдеморт не знал этой последней великой волшебной тайны?
— Да. Дело в том, что… помогать Гарри Поттеру… довольно опасно…