Звук его имени, казалось, взбодрил Рона. Он сглотнул, потом, по-прежнему сопя своим длинным носом, снова подошёл к камню.
— Покровители, — сказал Гарри, указывая палочкой на своего. Олень замедлил бег и направился к дверям, по-прежнему ярко сияя. — Столько, сколько сможем сделать. Давай своего, Эрмиона.
— …мы же хотели быть друзьями? — говорил Снэйп. — Верными друзьями?
— А она что, разжилась магическим ухом, вдобавок к глазу?
— Луна, мы же говорили тебе, — крикнула ей Эрмиона через комнату. — Рог взорвался. И вообще он громамонта, а не складкорогого стеклопа…
Осень в этом году наступила внезапно. Утро первого сентября хрустело, как яблоко, и когда маленькое семейство торопливо перебегало шумную улицу, направляясь к большому закопчённому зданию вокзала, автомобильные выхлопы и пар от дыхания пешеходов искрились в холодном воздухе, как паутина. На самом верху двух нагруженных тележек, которые толкали родители, качались две большие клетки; в клетках раздражённо ухали совы, и рыжеволосая девочка, робко поспевающая за братьями, крепко держалась за руку отца.