— Я не могу пойти домой! — кричала Джинни, в её глазах блестели злые слёзы. — Вся моя семья здесь, я не могу оставаться там одна, и ничего не знать, и…
Уходя, Рон многозначительно посмотрел на Гарри, и потом некоторое время не появлялся. К тому времени, когда они снова встретились у входа, Гарри успел разместить добрую дюжину прибывших. Шатёр был уже почти полон, и в первый раз снаружи не было очереди.
Впереди по проходу уже были разбросаны первые жертвы боя: двух каменных горгулий, обычно стороживших вход в комнату учителей, снесло заклинанием, залетевшим сквозь ещё одно высаженное окно. То, что от них осталось, слабо шевелилось на полу, и когда Гарри перепрыгнул через одну из лишённых тела голов, та слабо простонала: — О, не обращай на меня внимания… пусть я тут рассыплюсь…
Крак! У Петунии над головой отломился сук. Лили вскрикнула. Сук задел Петунию по плечу, она попятилась и разрыдалась.
Эрмиона пронзительно закричала от боли, когда он поволок её к себе через кровать. Змея вновь поднялась, но Гарри знал, что приближается кто-то страшнейший, чем змея, что он, может быть, уже у ворот; его голова готова была расколоться от боли в шраме…
— Наш Тедди! Тедди Люпин! Чмокал нашу Викторию! Нашу кузину! И я спросил Тедди, что он делает…