— Империо! — ещё раз сказал Гарри; его голос эхом отдался по проходу, и он ещё раз ощутил, как мысленный контроль стекает от его головы на палочку. Богрод опять был подчинён его воле, на его лице растерянность сменилась вежливым безразличием; Рон поспешил подхватить кожаную сумку с металлическими инструментами.
— Пожалуйста, помогите мне. Мне необходимо знать всё, что вы можете рассказать о потерянной диадеме.
— Ну, не в моём вкусе, но сойдёт, — сказал Гарри. — Так отправляемся?
У Ксенофилиуса был ошеломлённый вид, а у Гарри что-то зашевелилось в памяти, но он не мог ухватить, что именно. Певерелл… он где-то слышал это имя…
Невидимый щит раскинулся между Роном и Эрмионой. Сила заклинания толкнула Эрмиону спиной на пол. Она тут же вскочила, выплёвывая попавшие в рот волосы.
— АЛЕКТО! Если он придёт, и мы не покажем ему Поттера… ты что, хочешь, чтобы было, как с Малфоями? ОТВЕТЬ МНЕ! — вопил Амикус, и сотрясал дверь всем, чем только мог, но та по-прежнему не открывалась. Рэйвенкловцы начали пятиться, самые робкие помчались вверх по лестнице, в постели. Потом, как раз когда Гарри прикидывал, не стоит ли ему распахнуть дверь и Ошеломить Амикуса, пока этот Пожиратель Смерти ещё чего не натворит, за дверью зазвенел ещё один голос, более чем знакомый.