— Я буду смотреть за ней, сказал я ему, мне плевать на школу, я останусь дома и всё такое.
— Всё хорошо, — говорила Джинни. — Всё путём. Мы хотим взять тебя в замок.
Недели тянулись, и Гарри не мог не заметить, даже сквозь свой нынешний уход в себя, что Рон начал верховодить. То ли потому, что он твёрдо намеревался искупить своё бегство, то ли потому, что Гаррино безразличие пробудило его дремлющие качества вожака, но именно Рон теперь воодушевлял и побуждал их к действию.
— Откуда ты знаешь, что это рог громамонта? — спросил Рон, побыстрее отступив от рога как можно дальше, насколько это позволяли завалы хлама в комнате.
— Слушай, а ты чувствуешь его? — тихо спросил Рон, стиснув медальон в кулаке.
Естественно, многие разобрались, что случилось: слишком уж круто политика Министерства за последние несколько дней переменилась, и многие шепчутся, что за этим стоит Волдеморт. Однако в этом-то всё и дело: они шепчутся. Не откровенничают друг с другом, не знают, кому можно верить. Они боятся открыто говорить, ведь, если их подозрения верны, то пострадают их семьи. Да, Волдеморт ведёт очень умную игру. Объявив о себе, он мог бы вызвать открытое сопротивление. Оставаясь под маской, он сеет замешательство, неуверенность и страх.