— О да, — сказал Дамблдор, как о чём-то само собой разумеющемся.
Джеймс был в точности такого же роста, как Гарри. На нём была та одежда, в которой он умер, и его волосы были растрёпанные и взъерошенные, и его очки были чуть-чуть набок, как у мистера Висли.
Его сердце билось так, словно он только что победил в беге с барьерами.
— Славно, — объявил Рон, когда Эрмиона финальным взмахом палочки перекрасила листья дикой яблони в золото, — у тебя точно вкус на такие штуки.
— Я думаю, это одна-единственная палочка, — прошептал он.
— Агументи! — взвизгнула Эрмиона, и струя воды вылетела из её палочки, обливая дрожащего и отплёвывающегося Мундунгуса.