Олливандер побледнел. На снежно-белой подушке он казался светло-серым, а глаза его стали непомерно большими, налились кровью, широко раскрылись, так, как бывает от страха.
Лицо светловолосого юноши всё еще стояло у него перед глазами — весёлое, бесшабашное. Что-то в нём было от радостной проказливости Фреда и Джорджа. Он вспорхнул с подоконника, будто птица, и Гарри точно видел его раньше, только вот не мог вспомнить, где…
Последовал целый взрыв кашля, икания и тяжёлых глухих шлепков. Судя по звукам, Дирк подавился рыбьей костью. Наконец он неразборчиво выдал: — Экивокер? Свалка бредятины Ксено Лавгуда?
Вопли прекратились, но подавленные всхлипы продолжали разноситься по коридору.
— У нас нет времени, собирать пожитки, — сказала профессор Мак-Гонагалл. — Сейчас главное — благополучно вывести вас отсюда.
— Господи, Гарри, у меня чуть сердце не остановилось!