Рон быстро прошёл вниз по лестнице, через всё ещё полную народа кухню, во двор, и Гарри не отставал от него, а Эрмиона с испуганным видом поспевала сзади.
— Значит, он точно лучший! — сказал дядя Вернон, указывая на пустой телевизионный экран.
Красивый господский дом вырос из темноты в конце прямой подъездной аллеи, огни играли в дверных, косыми клетками, гранёных стёклах. Где-то в тёмном саду за изгородью играли струи фонтана. Гравий захрустел под ногами Снэйпа и Яксли, заторопившихся к парадным дверям, которые откинулись внутрь при их приближении, хотя не было видно никого, кто бы их открыл.
— Почему он не идёт тоже? — спросил Дадли.
Прежде чем Эрмиона успела сказать больше, чем «Рон, я могу не хуже…», как портьера на верху лестницы, за которой они стояли, разорвалась, открывая их.
В комнате стало тихо, слышался только отдалённый накат волн.