— Мне подобает его вызывать! — сказал Люциус, и его рука сомкнулась на запястье Беллатрисы, не давая ей коснуться Знака. — Я призову его, Белла. Поттера привели в мой дом, и здесь моя власть…
— Ордену Феникса конец, — повторил Гарри, — Сам-Знаешь-Кто победил, всё кончено, и кто притворяется, что не так, сам себя дурачит.
Гарри знал, что будет скучать по Биллу, Флёр, Луне и Дину, это уж не говоря про домашние удобства, которыми они наслаждались последние недели, но он ждал, когда вырвется из Раковины. Гарри устал от проверок, не услышит ли кто их разговоры, устал от необходимости запираться в крошечной тёмной спальне. Больше же всего он мечтал избавиться от Грифука. Честно говоря, где и как они собирались расстаться с гоблином, не отдав ему при этом меча Гриффиндора — на этот вопрос у Гарри не было ответа. Обсудить, как именно это сделать, было невозможно, потому что гоблин редко оставлял Гарри, Рона и Эрмиону, собравшихся вместе, больше чем на пять минут. — У него моя мамочка поучиться может, — рычал Рон, когда на дверном косяке появлялись длинные пальцы гоблина. Помня предупреждение Билла, Гарри не мог не подозревать, что гоблин пытается обнаружить возможный обман. Эрмиона так тяжело переживала планируемое надувательство, что Гарри отказался от попыток предложить ей обдумать лучший его способ; Рон же, в тех редких случаях, когда им удавалось урвать несколько свободных от Грифука минут, не изобретал ничего существеннее, чем «поживём — увидим, дружище».
— Благодарю, — сказал Гарри. — Большое вам спасибо. Мы пойдём. Можете отдыхать.
— Если вы думаете, что я собираюсь позволить шестерым рисковать жизнью…!
— Влюблённый в Министерство, плюющий на семью, жадный до власти недоумок, — сказал Фред.