Первого сентября народу на площади собралось больше, чем когда-либо. Полдюжины людей в длинных плащах стояли молча и настороженно, как всегда, не сводя глаз с одиннадцатого и тринадцатого домов, но то, чего они ждали, по-прежнему оставалось неуловимым. Наступал вечер, впервые за последние недели неожиданно пролившийся прохладным дождём, и тут произошёл один из тех непонятных случаев, когда наблюдатели, похоже, увидели что-то интересное. Человек с перекошенным лицом показал пальцем, и тот, кто был ближе всех к нему, приземистый и бледный, подался вперед, но в следующее мгновение они вновь расслабились в прежнем бездействии, с видом расстроенным и разочарованным.