— Ну, он… не хочет, — сказал дядя Вернон, поворачиваясь, чтобы грозно посмотреть на Гарри, и добавил: — Ты не хочешь, так ведь?
И ярость Волдеморта вырвалась наружу: зелёное пламя наполнило тюремный каземат, хилое старческое тело подбросило над его жёсткой постелью и кинуло обратно, безжизненное, и Волдеморт вернулся к окну, с трудом сдерживая гнев… Поплатятся они, если призвали его без достойной причины…
Гарри протянул свою левую руку. Рон исчез под Плащом. Печатный станок дрожал — Ксенофилиус пытался сдвинуть его Парящими чарами. Гарри не понимал, чего Эрмиона ждёт.
С лёгким отвращением Гарри рассмотрел тварь. Она была человечьего роста и размера, и одета — когда глаза Гарри привыкли к сумраку, он в этом убедился — в старую Ронову пижаму. Вообще-то Гарри считал, что упыри лысые и скользкие, а не так откровенно патлатые и усеянные воспаленными лиловыми волдырями.
— Я живу… пока он живёт? Но я думал… я думал, что всё наоборот будет! Я думал, что мы должны умереть вместе! Или это одно и то же?
— Брось это, — посоветовал он Эрмионе. — Это его дело. И если мы собираемся завтра в Министерство, не кажется ли тебе, что нам надо пройтись по плану?