Она кивнула, медленно, торжественно. Гарри почувствовал, как быстро забилась Разделённая Суть, быстрее, чем его собственное сердце; это было неприятное, возбуждающее ощущение.
— А что видите вы, когда смотрите в это зеркало?
— Он и так у нас ужинает в среднем по четыре раза на неделю, — сказал Гарри. — Почему бы просто не пригласить его к нам жить?
Гарри закрыл глаза и какое-то время слушал шум моря. Мысль о том, что Гриффиндор мог украсть меч, была ему неприятна, он всегда гордился тем, что он гриффиндорец; Гриффиндор был защитником магглорождённых, волшебником, во всём отличном от любителя чистой крови, Слитерина…
Гарри уронил палочку; она задела Мундунгуса по носу и метнула красные искры ему в брови, которые тут же загорелись.
— Расщепился, — ответила Эрмиона; её пальцы уже возились с рукавом рубашки Рона, где крови было больше всего, и где она была темнее всего.