— Хорошо рассудили, — сказал голос, и дверь распахнулась.
И вы понимали Червехвоста… Вы знали, что где-то есть в нём частица раскаяния…
Кончилось тем, что Гарри заговорил, заставив Эрмиону ахнуть и подскочить.
— Ага, правда, — сказал Гарри. Ему стало ещё радостнее при мысли, что Дамблдор хоть чуть-чуть, но в чём-то всё-таки не доверял Снэйпу. — Значит, тогда он должен был спрятать меч подальше от Хогсмида, так? Рон, как ты думаешь? Рон?
— Ей шестнадцать! — заорала миссис Висли. — Ей ещё мало лет! О чём вы двое думали, забирая её с собой…
И опять Гарри стоит в кабинете директора. Ночь; в похожем на трон кресле у стола Дамблдор сидит боком, обмякший, в полуобмороке. Его правая рука висит бессильно, почерневшая и сожжённая. Снэйп бормочет заклинания, направив палочку на запястье, а правой рукой вливает из кубка густое золотое зелье в рот Дамблдору. Через мгновение веки Дамблдора затрепетали, и глаза открылись.