– Ждите. Проклятие! Дело может затянуться.
– Тот был прямой, а вы сгорбленный, – сказал он.
– О, монсеньер! Можно подумать, что вы питали неприязнь к бедняге графу.
– Неужели они его убили? – говорил король. – Смерть Христова! Они мне заплатят за моего шута как за дворянина.
– Без всякого «быть может», мой маленький Генрике.
Нельзя сказать, чтобы Сен-Люк уклонялся от разговора с графом, совсем напротив: он осыпал разъяренного мужа милой и остроумной лестью, и Диана, которая благодаря болтовне Сен-Люка могла хранить молчание, красноречивыми взглядами выражала своему другу признательность.