– Неужели они его убили? – говорил король. – Смерть Христова! Они мне заплатят за моего шута как за дворянина.
– Без всякого «быть может», мой маленький Генрике.
Нельзя сказать, чтобы Сен-Люк уклонялся от разговора с графом, совсем напротив: он осыпал разъяренного мужа милой и остроумной лестью, и Диана, которая благодаря болтовне Сен-Люка могла хранить молчание, красноречивыми взглядами выражала своему другу признательность.
– Он просит прощения у его королевского высочества за небольшую размолвку, которая у них случилась вчера.
– Зато я очень весело провожу время, сын мой, – ответил Шико, сбрасывая капюшон и расталкивая толпу монахов, отшатнувшихся от него с воплями ужаса.
– Все так, – согласился герцог. – Но я выеду из города с теми тремя, которые их побили, – добавил он.