Гертруда сделала мне рукой знак – оставаться на месте, а сама унесла канделябр в спальню и снова поставила его на стол.
Пропустив всадников мимо себя, наблюдатель вернулся в дом.
Лишь один из них, предводимый графом Монсоро, поднялся па хоры и то ли сел на скамью справа от Гизов, то ли встал на ее приступку.
– Э, сударь, – сказал хозяин, – всякое бывает.
Генрих остолбенел от изумления и уставился па герцога Анжуйского.
– А, плевать на все! Но я чертовски устал и зверски голоден.