– Встать в строй, солдат! – приказал начальник лагеря Кроту. – За ложь я назначаю тебе внеочередной наряд на кухню!
– Простите, задумался, – сказал я в ответ на его вопросительный взгляд. – Что вы сказали?
– Вот тут как раз ничего странного-то и не было! Шалый ведь перед тем как сторожить, для храбрости принял чарку-другую браги, так что и не успел спьяну-то. Зато потом сказки всякие рассказывал, будто примерещилось ему, что тот волк очень на человека был похож, вот только враки это все. Зверь, он и есть зверь!
В этот раз я присутствовал с самого начала церемонии и мог наблюдать за тем, как городской священник проводит какие-то ритуалы у тела Кина, скрещивает ему руки на груди и читает заунывные тексты на непонятном мне языке. Я в этот момент больше наблюдал не за его действиями, а рассматривал церквушку, которая оказалась довольно симпатичной. В тусклом пламени десятка свечей в потемневших от старости подсвечниках я рассматривал картины, развешанные по стенам. Иконами у меня их назвать язык не поворачивался. На них не было нарисовано никаких традиционных нимбов над головами персонажей, что повсеместно приняты у нас, как не было и Святой Троицы.
– Спасибо, что разрешил, – иронично сказал король, а я немного смущенно улыбнулся ему в ответ, понимая, что мы с ним одного поля ягоды и ехидства у нас хватает.
– Отбой тревоге! Это оказался всего один разведчик. Возвращаемся в город!