— Зачем я ввязался в это? — безнадежно спросил Олсон, вторя недавним мыслям Гэррети. — Зачем я согласился?
— Я переживу тебя, даже если придется идти до Вирджинии! — крикнул Гэррети в гневе. Он не помнил, чтобы так злился на кого-нибудь за свою жизнь.
— Пошел вон, пока я не оторвал тебе нос и не заставил съесть, — рявкнул тот. Баркович ретировался.
— Это запрещено, — сердито сказал Макфрис. — Их родные, должно быть, обили все пороги в Эскадроне.
— Не говори много, — предупредил Пирсон, — ты выматываешься.
Коммивояжер может пройти двадцать, школьник, играющий в футбол, — от двадцати пяти до двадцати восьми… Это за весь день, с утра до вечера.