— Кто-то впереди прорвался через ограждение, — сказал Стеббинс.
— Днем покрытие будет горячим, — сказал Макфрис. Гэррети опять кивнул.
Синяя косынка. Блестящие глаза навыкате. Платье цвета морской волны.
К девяти часам еще никто не выбыл, только Абрахам начал стонать.
— Так вот, о шраме, — продолжил Макфрис. — Это было прошлым летом. Мы оба хотели уехать из дома, от родителей и от этого запаха коровьего дерьма, чтобы Великая Любовь цвела на свободе. Мы устроились на пижамную фабрику в Нью-Джерси. Как тебе это нравится, Гэррети?
— Видишь ли, — продолжал Стеббинс, — есть точка, после которой толпа уже не имеет значения. Ты просто перестаешь ее замечать, прячешься от нее в свою норку.