– Минуточку! – директор хлопнула ладонью по столу. – Пролетарский интернационализм еще никто не отменял! Я член райкома партии и депутат райсовета, поэтому в таких делах разбираюсь лучше вас и ваших «товарищей»! И фракционной деятельности за своей спиной не потерплю!
– Не-а. Адреналин иссяк. Завод кончился. Владимир сел па землю.
На деревянной трибуне наблюдательного пункта царила такая же строгая субординация, как в далеких от полупустыни кабинетах власти.
Но Зуб не был пьян. Следом за ним ввалилась целая кодла «кильдюмских», человек десять – все в надвинутых на глаза кепках, с зажженными сигаретами и вроде как со свернутыми трубочкой газетами в руках. В таких свертках, чтобы не привлекать внимания, тиходонская шпана, отправляясь на разборки, носила дубинки, заточенные напильники, обрезки труб, иногда даже обрезы...
– Кончай, убери змею! – напряженно сказал Шмель и попятился.
В баре никого не было, и он протянул отцу раскрытое удостоверение. Тот долго читал документ, потом медленно закрыл и протянул обратно. Вид у него был какой-то потерянный.