Все цитаты из книги «Татуированная кожа»
– После ста отжиманий, – тихо добавлял Чувак с чуть заметной улыбкой. – После ста.
– А-а-а! Что?! Я просто так, случайно... Это не я! Не я!! Черные провалы глаз, черный провал испуганного рта, выставленные вперед растопыренные костлявые пальцы, с которых свисает кожаная петля. Он с…
– Нам-то за что, – хмыкнул Федирко. – Вот Костик – настоящий друг. Смотри, как он за тебя радуется...
– Вам доверена честь служить в Отдельной бригаде специального назначения Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР. О самом факте ее существования никому не известно. Упоминание…
Мясистый, покрытый каплями пота нос, вдавленная переносица, редкие грязные волосы, отвислые щеки, большой лягушачий рот... И не очень взрослый: около двадцати – ровесник Пастухова... Светлые глаза на…
– А если это не солдаты противника, а мирные жители? Да еще старик, или женщина, или ребенок?
Взвод оживленно зашушукался, послышались смешки. Деревянко победно улыбнулся.
Не говоря ни слова. Волк развернулся и побежал вниз. Он успел выскочить на улицу, когда сзади раздался длинный милицейский свисток. И ему тут же отозвались другие свистки – слева, справа, впереди... …
– Ты куда шашку прикрутил?! – Прыжковый сапог с маху врезался сидящему Пяткину в бок. – Меня чуть краном не придавило! Совсем охуел!
– Чего, чего, – пробормотал Шмелев. – Говорят, в Псковской дивизии парашют ветром потащило, эта дура легла набок и двенадцать человек в клочья...
Пашка наморщил нос и принялся быстро вдыхать и выдыхать воздух. Речь его стала прерывистой и невнятной.
– Встречи с агентурой здесь можно проводить только утром и вечером, днем это затруднительно, а в часы пик совершенно невозможно...
– Это не я, я только за Толяном повторял... Это он пистоль расхваливал...
– Теперь по делу. Камни я взял в Африке. В таком месте, где стразы и всякую туфту держать не будут...
– Сынок, не лезь, не надо! Иди сам, я потом приду! – Голос отца был чужим. Его ударили – раз, другой, третий... Голова дергалась, и Володе показалось, что родной затылок сейчас расшибется о стену.
И добавляет, но уже про себя: «Пусть они засунут эти железки себе в жопу! Имитируют заботу, суки! Лучше залезу в окоп и выкопаю нору вбок у самого дна. Все-таки полтора метра каменистой земли – может…
– Не знаю, Петрунов описал случай из своей практики. Александр Иванович два года преподавал у нас, но сейчас он в центральном аппарате, и вряд ли уместно обращаться к нему с такими вопросами. Тем бол…
– От тебя ничего не скроешь. Я член комсомольского оперотряда, и здесь мы много раз проводили рейды против фарцовщиков и спекулянтов.
Из-за бархана выскочил открытый «уазик», рядом с водителем сидел майор Семенов.
– А вот так держат нож – двумя сжатыми в кольцо пальцами. Двумя! В них вся сила захвата, остальные только придерживают рукоятку, направляют клинок, перебрасывают его из прямого хвата в обратный и нао…
– Молоток, спас Лысого! Если бы Зуб швабру выхватил, Пастуху кранты! Он ведь его убить хотел, а голыми руками не убьешь...
Рогов наконец встал с руки Зуба. Не переставая выть, тот попытался снять кастет, но распухшие пальцы не позволяли это сделать.
Раскатов и Чучканов могли уточнить площадь полигона, количество секторов и характер сооруженных в них моделей, а также общую задачу, поставленную перед десантируемыми ротами.
Но постепенно стрельба стихала – кончились патроны.
Можно и не бежать, личный состав подняли в пять утра, а прыжки в двенадцать, время еще есть, но всеобщая атмосфера нервозного возбуждения действует на ротного и взводных: в конце концов, все шишки св…
– Выходим «в поле» на закладку тайника. Ты не идешь?
Дежурный вернул Волкову удостоверение. На пальцах Расписного он заметил грубые шрамы.
– Подожди, я его выпотрошу, как положено...
– Салям алейкум! Вы московский отряд, да? Чурек принести? Дыня принести? Или будем барашка резать, плов делать?
– Рядовой Волков, ко мне! – скомандовал он. – Пойдем в штаб, дело есть!
Рука погладила его по спине. Даже сквозь пальто Володя ощутил тепло могучей ладони. И на душе сразу потеплело. Хорошо иметь такого большого и сильного друга!
– Вот эти я беру! – Волк сунул три паспорта в карман. – Сколько?
Вольф сидел неподвижно. Серегин толкнул его в бок.
Избитый мужик, из-за которого и разгорелся сыр-бор, вжимаясь в землю, отползал в сторону. Но на него уже никто не обращал внимания.
– Спасибо, пацан, выручил. Если бы Зуб до палки добрался, он бы меня насквозь проткнул. Испугался?
– Воспользовался случаем? Меня Семенов вызвал, а ты и рад...
Майор загнул последний палец, с удивлением осмотрел получившийся кулак. Вывод он огласил неполностью. Была там еще одна строка: «Пригоден к оперативной работе по сбору военно-политической и экономиче…
– Зуб точно хочет, – мрачно кивнул Еремин. – Смотри, какая у него рожа...
– Ну и хорошо, – Софья мгновенно успокоилась, озабоченность в голосе исчезла. – Все, отпускайте меня, а то Николай Павлович рассердится. Я сказала, что учу Веруньку пироги печь...
– Я... – улыбка на лице Погодина стала напряженной.
– Серьезных доказательств нет. Только несколько агентурных сообщений. Он не доставлял нам больших проблем и собирался возвращаться в Штаты, поэтому плотно его не документировали.
– А что, Леночка, мама все пьет? – участливо спрашивает сержант.
– Пока командиры думают, как вас наградить, получи от меня подарок!
Лица искажены болью и злобой, глаза залиты кровью, руки били на ощупь – левой мгновенно измерялось расстояние, а правая ракетой вылетала вперед, кулаки со зловещим хрустом сталкивались в воздухе. Спл…
Волк проголодался и предпочел бы котлеты, отбивную, жареную картошку или яичницу, но пришлось набивать желудок жирным, приторно-сладким тортом, который хотелось запить чаем или, на худой конец, обычн…
– Что ни говори, а нам с Лизой везет на добрых людей и хорошее начальство!
– Давай, правый пучок на себя, корпус влево, давай! – цедил сквозь стиснутые зубы сросшийся с биноклем Шаров, будто пытался на расстоянии передать мысли терпящим бедствие разведчикам. – Давай, наклон…
– Да они просто больные люди. Их лечить надо, – сказал Волк.
– Ерунда. Кодекс написан для других людей и для других ситуаций. Цель оправдывает средства! А данная операция позволила ликвидировать опасную националистическую организацию! И потом, с чего ты взял п…
– Нет. Родители из Поволжья, в войну их высылали в Казахстан, только в шестидесятых вернулись. Губы Лауры дрогнули.
Может, требовательный, не допускающий возможности отказа тон, может, пристальный взгляд прищуренных глаз, может, чеканная боксерская формула, «автоматом» включившая наработанный рефлекс, а может, все…
– Так получше, молодой человек? – довольно спрашивает доктор – второй вольнонаемный, допущенный к операции. Он контролирует общее состояние пациента, наносит на татуировки мелкие шрамы и другими ухищ…
Разведчик расстегнул нагрудный карман и отдал примятую, пропотевшую красную книжечку замполиту. Тот раскрыл, неопределенно хмыкнул и спрятал документ в сейф.
– Не надо никуда ходить! Спишут в «наружку», и все дела! Это нервы, само пройдет. Ты бы, Костик, лучше чаще носки стирал, они меня больше достают!
Но ожидаемого веселья шутка не вызвала, только Бритый Гусь принужденно рассмеялся. Настроение у ребят было подавленным.
Софья сделала пару глотков и протянула фляжку Волку. Он залпом допил то, что оставалось. Вместо закуски по кругу пустили сигарету Серегина. Потом Серж и Волк вывели Софью за пределы мертвого города и…
– ...И вот генерал подходит к тумбочке, а там стоит узкоглазый – то ли туркмен, то ли казах, – тычет его пальцем в грудь: «Ты кто такой?»
Вечером, как обычно, они занимались английским. Софья Васильевна была милой и доброжелательной, как обычно, только губы у нее едва заметно припухли. Жадно рассматривающий ее Вольф обнаружил, что види…
– Слушай, дядя, ты меня не пугай! Я пуганый. Если бы тебя так пугнули, ты бы сразу обосрался! – Серж резко наклонился к Барину и впился взглядом в глаза валютчика. Волк хорошо представил, что это за …
– Ша, Чувак идет! – сказал Шмелев, и Иванников, сделав длинную затяжку, швырнул окурок в бочку.
– Вся жизнь – качели. То вверх, то вниз...
Победитель бугрился мышцами. Он явно занимался культуризмом и специально накачивал бицепсы, трицепсы, пресс, грудные, широчайшие, дельтовидные... Но не груда мускулов испугала босяка. Парень был спло…
– Конечно, помню, боец. Что-то ты даже не здороваешься!
Внимание всех находящихся в дежурной части сосредоточилось на врачах, хлопочущих вокруг перепачканного кровью Иванцова, между тем главное сейчас происходило у пульта дежурного. Майор разговаривал с к…
– Здорово, Немец! – возбужденно выкрикнул Ромашов и, не удержавшись, взглянул на Бычка – понял ли тот сигнал. Тот сигнал понял, и стоящие поодаль в ожидании зрелища школьники поняли – сценарий-то ста…
– Но паренька бог спас! Плюхнулся животом на запасной парашют, как на подушку. Протащило его метров пятьсот, парашют сгорел, а ему хоть бы что! Встает, отряхивается, подходит к нам. У Раскатова руки-…
– В таких операциях потери могут достигать двух третей списочного состава... Это просто чудо. И хорошая экипировка. Видишь, тебя она спасла.
– Желчный парень, хотя мне и помог, недоброжелательный, – сказал Генрих. – И лицо у него бандитское. Может, кажется, оттого что бритый...
Он сделал шаг вперед. Киря, сжав кулаки, стал рядом, почти вплотную к отказчику. С боков надвинулись бугрящиеся мышцами молодцы, спиной Вольф тоже чувствовал тепло крепких тел и горячее чужое дыхание…
– Надумал? Теперь будешь рисовать? Тот еле заметно кивнул.
Володю будто окатили холодной водой. Он растерянно молчал.
– Что это?! – Грибачев изо всех сил прижал окуляры к глазницам. – Они сейчас разобьются!
Резкий сухой хлопок оборвал смех – Мотря взвыл и резво вскочил с парапета, обеими руками схватившись за ягодицы.
– Ты что, пацан! Назад, сгоришь! – Сильные руки выдернули его из огня. Главное было уже сделано: сбитые с постамента венки догорали на асфальте – сухие цветы скручивались и корежились вокруг проволоч…
– Ты что, с катушек съехал? Кто мне позвонил и сказал про полный карман хрустов? А теперь заднюю включаешь? Чего я сюда бежал?
– Что? Ах да... Коммуналки признак бесчеловечности строя. Он всегда так говорил.
– Объект защищен колючей проволокой под током, минным полем и глухим бетонным забором высотой два с половиной метра, по гребню – битое стекло. Точно такое препятствие есть у вас на тропе разведчика. …
Лицо задержанного, кроме притерпелости к лишениям и страданиям, ничего не выражало. Это было не лицо живого человека, а посмертная маска глубокого старца.
Вскоре после медового месяца его любовный пыл угас окончательно, он практически перестал спать с женой, и нельзя сказать, что это способствовало укреплению брачных уз. У Волка тоже были претензии: Ла…
– Я салага, бритый гусь, – раздавался сзади монотонный голос Вишнякова и смех «стариков». Присяга продолжалась.
– Наручники снимите! – властно потребовал Волков.
Из кухни вышла высокая статная блондинка, почти сохранившая девичью фигуру. Но раздавшаяся талия и начинающая увядать кожа лица предательски выдавали возраст. В руке женщина держала незажженную сигар…
– Слышь, Колян, завязывай! Вы что, убить друг друга хотите?!
Волк прокрутил в памяти, где они могли встречаться. Выходило – нигде. Он видел кавказца первый раз в жизни.
– Я сдала еще раньше тебя! – кричала в ответ Фаина Григорьевна, но не так громко и зло, что сразу выказывало: характера победить Караваеву ей не хватит. Фаина Григорьевна была полной женщиной с глаза…
– Почем я знаю, где именно, – пожал плечами Волк.
Замполит улыбнулся, наверное, хотел ободрить, но вышло как всегда – будто он изобличил собеседника в чем-то нехорошем.
Через несколько минут Волк вытащил из свежей ямы тяжелое, обвязанное тряпками и полиэтиленом ведро. Из него полились цепочки, браслеты, перстни, кольца, серьги... Легкий ветерок шевелил ярлыки, золот…
– Обычно мне всегда показывают успехи и достижения, – сказал Грибачев. – А вот недостатки у вас есть? Как вы с ними боретесь? Или замазываете, укрываете от командования? А, товарищ комбриг?
Дневной зной спал, но спасительная вечерняя прохлада не наступила: сегодня ветер дул не со стороны гор, а из пустыни – словно из духовки, от духоты усталые тела покрывались липким клейким потом. В ту…
– Не-а, – Фильков упрямо помотал головой.
Генрих выпил пива и поковырялся в цыпленке. Настроение у него было испорчено.
Он выскочил в зал, за ним – Лапин и Рывкин, последним, промакивая платком губы, тяжело вышел Рогов. Появление тренеров не произвело особого впечатления на «кильдюмских», но при виде олимпийского чемп…
– Будет тебе «контора» за паленые ксивы бабки платить! И потом, нам какое дело? Счас я его придавлю и сброшу с крыши...
– Это невероятно. Мы всю жизнь боялись этой организации, а ты пошел в нее работать... И даже переменил имя! А как же наш род?
– Совсем охуел! – сержант зло сплюнул. – Садовник долбаный! Сидел бы лучше в оранжерее, чем «Дождь» запускать на нашу голову! Давно гробы не отправляли...
Практическое занятие «Оперативно-тактические возможности систем метрополитена» вел майор Синицкий. С ним были три слушателя – из курса оперативной психологии Волк знал, что таков предел группы, не пр…
– Ты когда-нибудь видал, чтобы капитана-мента на таких тачках возили? – спросил майор.
– Ничего себе, – присвистнул Серж. – Такого еще у нас не было!
– Не знаю, – ответил Волк. Он смотрел на растрепанную Софью, слушал ее болтовню и испытывал полное расслабление и умиротворение.
– Петр Леонидович! – испуганно позвала секретарша. – Как вы там?
– Смотри, мы тебя предупредили, – угрожающе доносится из-за спины.
Он кашлянул. Из-за кустов раздался кашель Любавина.
Софья поднялась с дивана, потянулась и направилась к серванту. Вольф жадно смотрел ей вслед. Длинная шея, узкая спина с ложбинкой вдоль позвоночника, четко выраженная талия, переходящая в крутые бедр…
Когда Раскатов ушел, приободрившийся Чучканов лично обошел строй, принимая доклады от командиров подразделений.
– Эй вы, что дорогу загородили! – кричали с переполненного эскалатора.
Шестиствольные автоматические установки подавляющего огня «Дождь» выглядели менее зловеще, чем ходившие о них слухи. Стальные цилиндры защитного цвета, шестьдесят сантиметров в диаметре и около метра…
Серегин молча лежал на своем месте, отвернувшись – ниточка дружбы между ними оборвалась, и прикрывать друг друга от возможного нападения «стариков» они не могли. Бодрствовать всю ночь после тяжелого …
– С чего ты так заспешил? – догнал его Вольф.
– Прижмите Чувака, пусть даст официальные показания на Вольфа. И раскрутите факт кражи патронов. Эта дело – показатель нашей с вами работы по борьбе с нарушениями законности!
Победа была убедительной, и отношение к Вольфу резко изменилось. Но из случившегося он тоже сделал выводы.
– В Африке?! – искренне изумился Волк. – Только в зоопарке на обезьян смотрел.
– Не стрелять, мудаки, своих побьете! – остервенело проревел Шмель.
– Интересно, где? – насмешливо спросил преподаватель. – Их даже у МВД нет. Только у нас и в Совмине!
– До времени «Ч» сорок пять минут, – объявил Спец. – Береговые патрули убраны. Прожектора выключатся в ноль два часа. Проходы в проволоке и минном поле проделаем «Змеем», забор расстреляем «ПТУРСами»…
– Стой, особист сзади! – предостерегающе крикнул Киря.
Майор поднял голову. У него было красное лицо службиста и цепкий взгляд бывалого мента.
– Вовремя они! А то бы мы сейчас влезли в мясорубку! Гля, все-таки зацепило, – Серж потрогал кровоточащую руку.
– Он мне нос сломал, паскуда! Дышать не могу... Где палка?
Елизавета Григорьевна одобрительно улыбнулась и перевела взгляд на классного. Константин Константинович откашлялся.
Волк снял пиджак, расстегнул и стащил через голову рубашку. В главном кабинете страны, среди чопорных фигур своих начальников он, голый по пояс и покрытый татуировкой, выглядел совершенно вызывающе и…
На третьи сутки их одели в кеды и олимпийские спортивные костюмы, под куртками с переплетенными кольцами были скрыты кевларовые пулезащитные жилеты. За окном трещал мороз, мела вьюга – всем стало ясн…
Промакивающий лицо платком Генрих издал неопределенный звук. Володя съежился. Получалось, что он раскрыл Пастухову душу, а тот плюнул в нее. И поделом, не тянись к чужим!
– Иди, иди, – бросил ему вслед Шмелев. – А то Вольф с тобой опять балетом займется – будешь вензеля крутить до самой казармы!
У выхода стояла раскрашенная патрульная машина. Это тоже было странным.
Двоих он сшиб, не разбираясь, потом стал целеустремленно искать Иванникова, нашел и нокаутировал своей испытанной «двойкой»: голова – солнечное. Урок оказался впечатляющим: из восьми нападавших двое …
– Да я пошутыл! Правэрить вас хатэл. Маладцы! Еште, еште, угосчаю!
Полковник молчал. Он не был способен говорить, думать или что-то делать. Он впал в оцепенение, все происходящее казалось дурным сном. Наступил нервный ступор.
– В рапорте и уточнишь! А нападение на Иванцова – третий эпизод! Он прокурорского следователя просил? Вызывайте! Тот его в ИВСзакроет. А пока посадите в «обезьянник». Пусть начинает понимать, что тут…
– Патроны тоже секретные, враг за них больших денег не пожалеет! Знаешь, как американцы за нашими секретами охотятся?
Он был похож на грызуна, плотно набившего защечные пазухи краденым зерном. Ему бы обязательно дали кличку Хомяк, но его настоящая фамилия – Чувак, сама по себе воспринималась как кличка и вызывала см…
– А еще лучше – арестовать его прямо на полигоне. Пусть сидит до суда, нам спокойней. Да и он разговорчивей будет. А с прокурором я решу.
Волк представился студентом МГУ, будущим юристом. Привычно завладев инициативой разговора, он прибегнул к тактике разведопроса и ненавязчиво выяснил, что Лаура живет с матерью на Юго-Западе. Мать раб…
От невкусной шаурмы Махмуда мысль по ассоциативной связи переключилась на жену. Лаура с раздражением восприняла весть об очередной длительной командировке супруга, хотя известие о ежемесячно переводи…
Огонь противника несколько ослаб, и спезназовцы наконец оторвались от забора, ползком продвигаясь в глубь ухоженного тропического сада. Но сейчас он пах не ароматом цветов, а порохом, страхом и смерт…
Оставаясь один на один с ангелом, Вольф смущался и понимал, что Софья Васильевна чувствует его смущение.
– Готовы, говорите, сержант Волков? – переспросил он, особо выделяя фамилию. Прикрытые набрякшими веками глаза расширились, тяжелый многозначительный взгляд впился в лицо солдата. Они многое знали др…
Он сделал несколько движений, будто тушил окурок или и в самом деле давил зловредного таракана. Зуб забился и отчаянно закричал – Рогов весил не меньше ста тридцати килограммов.
– Ты что, адвокатом стал? Тогда снимай форму – и шагом марш!
Лицо Волкова исказила гримаса, словно стрельнуло в нерве больного зуба. Он напрягся.
– Что это со мной, сама не пойму! – озабоченно удивилась она, приводя в порядок одежду. – И вроде не пьяная, а такое утворила...
Солдаты засмеялись, но сдержанно: ожидали гвоздя программы.
«Чучканова Софья Васильевна», – прочел он про себя, хотя губы при этом шевелились, как у неграмотного. Он был так поглощен этим паспортом, что не заметил, как Висюк подмигнул Хмурому и утвердительно …
– Осмотр закончен, – командует майор. Еще раз он осмотрит мешки на рабочей площадке, потом их вскроют, и он лично проверит каждый парашют.
– А что это такое? – спросил Вольф, чтобы скрыть переполняющие его чувства.
– Ножи, автоматы и боезапас, завис над землею советский спецназ! – заорал он. В салоне засмеялись.
– Не надо, мы здесь пить не будем, – Фильков закашлялся. – Ты лучше нам девочек найди.
– Покрутись возле соседних школ, походи по дворам, паркам, ну где обычно собираются пацаны... Если встретишь, виду не подавай, постарайся узнать – как зовут, где живут, где учатся... И скажешь мне.
Когда Волк ушел, Ламов, поколебавшись, набрал номер Петрунова. Бывший сослуживец теперь занимал солидную Должность в Главке контрразведки, беспокоить его без повода было неудобно, но сейчас имелся хо…
Семенов знает про три патрона. А Чувак видел только один. К тому же, если бы старший сержант заговорил, то он бы уже сидел на «губе» – побои красноречиво подтверждают слова замкомвзвода... Но по част…
– Да конечно! – Волк облегченно вздохнул.
Самопал Володя решил отдать на хранение Витьке Розенблиту – он жил вдвоем с матерью, которая не совала нос ни в дела сына, ни в углы своей квартиры
– Кто ж его знает... Рефлексы. Первый раз, наверно, со страха, а потом страх прошел, а рефлекс остался. Врачи так говорят...
Софья – сонная, ненакрашенная, со следом подушки на щеке и в скромном домашнем халатике зачем-то пролистала документ.
– Опять эти немецкие штучки, Елизавета Григорьевна. Этот тип сорвал урок: отказывался выполнять классное задание, ударил меня, избил до крови ученика! На педсовете я буду ставить вопрос об исключении…
– Токарь завода «Серп и молот» Василий Иванов досрочно выполнил годовой план...
– Брось, отец! – Волк налил еще пива и оторвал хрустящее крылышко цыпленка. – Я, конечно, не похож на сверхсрочника. Но и ты мало похож на служащего коммунального хозяйства. Кстати, их селят по окраи…
Майор возился с платком, и эта возня была нарочитой, чтобы не прорвался в жесте, позе или взгляде охотничий азарт. А молодой опер таких тонкостей не знал и выдал себя с головой.
Бойцы повалились на песок. Серж упал рядом с Вольфом.
Вольф отвернулся, задержал дыхание и сильно потер переносицу. На несколько секунд это повышает остроту обоняния.
– У тебя того нет, братишка, – Волк усмехнулся одной половиной рта. – Не говорил, куда двинет: на «плешку» или в «Погребок»?
– Обратите внимание на кучность спуска. Это позволяет при приземлении избежать распыления сил и создать высокую плотность огня...
– Ты что, стой! – крикнул Волк, понимая, что ничего не изменит.
Незнакомый крепыш в тельняшке без рукавов повел его к тумбочке дневального, где уже сгрудились заспанные новобранцы в одних трусах и сапогах. Вид у них был комичный.
Сейчас все страхи забылись, и он ради Александра Ивановича был готов на любой риск. Но тот покачал головой.
– Если правильно уложил – лети спокойно и ни о чем не думай. А неправильно – разбился и больше прыгать не будешь.
– П-понял... – ответил тот, разминая шею. – Оружие...
– Какая сука стреляла? – вспомнил Шмель. – Чуть Волка не положили! Ты, Гусь?
– Десять минут до подъема. Хорошо хоть в этот раз не ночью поднял. Ты бы к врачу сходил, что ли?
– Что, что, – не поворачиваясь, пробурчал долговязый. – Или не видите? «Скорую» вызывать надо – вот что!
В объяснения он вдаваться не стал, только больше Володя Александра Ивановича не видел.
– Бокс в жизни пригодится, – серьезно кивнул Александр Иванович. – А от пистолетов держись подальше, от них одни неприятности. Немного подрастешь, я тебе кой-какие приемчики покажу. Надо уметь за себ…
– Да нет, – улыбнулся участковый. – Он двух не прокормит. Это сестра сидит...
– Клен-два, я Клен-один, жду автобусов для поездки на базу.
– А это... Ерунда! Ты боксер, да? Помахаемся как-нибудь?
– Иди, говорят! – рявкнул стриженый милиционер, держа автомат на изготовку. – И без фокусов!
– Это не разговоры, не слова! – Лопухов выразительно подкинул самопал на ладони, понюхал ствол. – Это статья Уголовного кодекса – незаконное хранение оружия. Тем более из него недавно стреляли.
Окрыленность вмиг пропала. Он отхлебнул из бокала раз, другой, третий... Ничего сверхъестественного, никакого волшебства, обычное хорошее пиво. Вряд ли оно может служить критерием жизненных успехов!
– Ты что, очумел?! – Вольф крутит пальцем у виска. – Я пока еще туда не хочу!
– Тогда катим к ГУМу. Если не застанем – попробуем в «Погребке».
Детонаторы, четыре двухсотграммовых и две четырестаграммовых шашки тротила, саперные провода, автомат... Сержант Ткачев выносит отрезок толстой доски – издали кажется, что из нее торчат головки толст…
– Чучканов полковник, он за все отвечает. А вы человек маленький.
– Все, батя, перерыв! – говорит Волк. – Невмоготу уже...
– Ладно, – напоследок сказал особист. – Доложу полковнику Чучканову, он решит, что с тобой делать. Но скорей всего, после инспекторской пойдешь ты, друг ситный, под трибунал. А пока иди, гуляй...
– Да ты что? Ей двадцать пять, двадцать семь самое большее!
В аттестате зрелости у него было всего три пятерки: по физкультуре, первоначальной военной подготовке и немецкому языку. Последняя считалась самой ценной – до сих пор Клавдия Ивановна считала, что на…
Сам Волк знал, чем вызвана такая привередливость. Если бы его сексуальный дебют состоялся с Ниной или Вероникой, то скорей всего, и он считал бы порванные колготки или вонючий секрет тела не имеющими…
С окаменевшим лицом Серж выставил растопыренную левую ладонь, защищаясь от брызг.
– А что это значит? – спросил Вольф, не зная – радоваться ему или огорчаться.
Лаура резко села, подтянув колени к подбородку. Распущенные волосы накрыли голые плечи и неразвитую грудь. Тонкие ноги были плотно сдвинуты, но Волк все равно видел маленькие бледные ягодицы.
Кинувшись вперед, он вцепился костлявыми руками в горло Вольфа, выволок из класса и, как ястреб цыпленка, потащил по коридору, не замечая испуганных взглядов учеников и учителей. Он только чувствовал…
Побоище у ресторана отражения в сводках не нашло, однако оказалось, что, кроме разведчиков, действующих под дипломатической «крышей», инициативников, отказников, изменников родины, подозрительных ино…
Серж взвел курок пистолета и вдавил ствол Чуваку в лоб.
– Я тебе подберу прозвище, братишка, и фамилию менять не надо! Чувка! Или Чурка. Как больше нравится?
– Чего ты меня подъебываешь. Шмель?! Я тебе молодой, что ли?!
И этого не мог знать простой сумасшедший. Цензура вымарывала родинку на всех газетных снимках и портретах, ракурсы телевизионной съемки тоже подбирались так, чтобы ее не было видно.
Подняв автомат. Волк пустил очередь в сторону ближайшей вышки, потом открыл огонь Звон, а он пробежал несколько метров и снова дал очередь... Все это неоднократно отрабатывалось на учебных занятиях, …
– Я этого мудака убью, в землю зарою! – истерически орал сержант. Он держался за плечо, правый рукав был оторван, голая рука покрыта сажей и глубокими кровоточащими царапинами.
– Позвонили? – дружелюбно спросил майор. – Вот и хорошо. Теперь пожалуйте...
– А я хочу... Для расслабления. Что-то ты приуныл... Устал? Сейчас я тебя подбодрю...
– Вам оказано высокое доверие выполнить ответственное задание Родины, – обратился наконец комбриг к особой роте. – Вы должны оправдать это доверие. На карту поставлены политические интересы страны и …
– The lesson is over. Good bye. Before tomorrow.
– Подожди, я же тебе образец давал! Для чего?!
Володя почувствовал, что происходит что-то непоправимое и это непоправимое связано с ним. Стало горько и страшно, к горлу подкатил комок. Он вышел в высокий, гулкий, пахнущий мочой туалет и, дернув т…
Чувака вырвало. Наклониться в сторону он не сумел и обрыгал себе ноги.
– Извините, товарищ майор, у меня никакой анаши нет, клиньев никаких тоже нет, и патронов никаких... И ничью жену я не избивал...
– Сброд блатных и шайка нищих! – не особо стараясь приглушить голос, бросил он через плечо шагающему следом Чучканову. – Почему я должен видеть своих солдат в таком виде? Надо было выстроить вчера по…
– Конечно, приведи. Пусть он сам все расскажет... В случ-чего, будем знать, с кого спрашивать!
– Ну, Раскатов! Давай, не трать время зря!
Вольф зажал сигарету в зубах, но зажигать не стал.
Софья выпрямилась, извиваясь, втиснулась в узкие трусики, одернула полы халата. Постепенно она приходила в себя.
На потертом деревянном столе стоят каска «Сфера» и тяжелый титановый бронежилет четвертого класса защиты.
– Раскатов пару раз в месяц адъютанта присылает за розами.
– Я этого дурака пальцем не тронул. Видно, анаши обкурился и болтает.
– Говорят, что кур доят, – взводный раздраженно нахмурился. – Это брехня! Сказать – почему брехня?
– Нэ нада дэнег. Угасчаю. Бэсплатна! Ахмед улыбается еще шире.
– Сделай ему клоуна, отбей памарки! Гы-гы-гы...
Майор потряс внушительным кулаком, как будто грозил бездушным бюрократизированным чинушам.
Лицо Шарова раскраснелось, резкие черты сгладились, глаза нервно блестели. Неужели он пьян? Такого просто не может быть!
– Зря ты так, – наконец сказал Киря. – Зачем на рожон лезть?
– Может, и так, – легко согласился Александр Иванович. – Что за пацаны? Ты их знаешь?
– Зря ты, Висюк... Это птица стремная! Гля, какая пушка... Он или сам шпион, или из «конторы»!
– Пока проживаем, – поправился Волк. – Но если не отселимся вскоре – неизвестно как оно обернется...
– Жили... Не всегда жили, только когда дома кушать нечего... Я им как отец был... И семьям помогал...
– Аривидерчи, красавчик! У меня дежурство, – небрежно помахав рукой, она перебросила через плечо белую сумку на длинном ремне и упругой походкой направилась к двери. Звонко щелкнул замок.
– Ты кто? Кончай! Тут непонятка вышла... Ты из чьих?
– Конечно. Думал, ты один такой умный? – Серж тоже расслабленно откинулся на сиденье и что-то катал во рту, словно конфету. Глаза его были полузакрыты.
– Мы Москве верили. Что она до такого позора не допустит!
– Тогда я пошел к автобусам, конец связи! «Колосов» повернулся к стоящим вокруг командирам взводов.
– Минуточку! – директор хлопнула ладонью по столу. – Пролетарский интернационализм еще никто не отменял! Я член райкома партии и депутат райсовета, поэтому в таких делах разбираюсь лучше вас и ваших …
– Висюк, доставай ксивы, – сказал Хмурый и почему-то еще больше нахмурился и покачал головой. – Купец есть.
За барханами раздался хлопок, белое небо прочертила красная ракета – сигнал сбора.
– Нарисуем, Сергей Михайлович! – немедленно отреагировал министр.
– В общем, гнали на бойню, а мы выжили! – сказал Серж. Он уже перевязал руку и недоуменно вертел в руках свой «ТТ».
– Я тебе говорил, что местным гнидам доверять нельзя! – поправился Лазаренко. – Они за деньги мать родную продадут. Хорошо еще, что ментам не сдали... У, падла!
Волк хотел заказать еще кофе, но в это время появились милиционеры – лейтенант и сержант. Они тоже были не из отделения при гостинице.
– Вам предъявляется обвинение в антисоветской агитации и пропаганде, – сказал строгий майор в форме с васильковыми петлицами и почти такого же цвета холодными глазами.
Наконец особую роту построили на инструктаж в спортивном зале – посередине стояла нелепо выглядящая здесь полированная трибуна. Незнакомый генерал сказал обязательные слова о высоком доверии партии и…
– Как ты? Молодцом? – Елизавета Григорьевна дружески потрепала его по голове. – Держись. Пионер – всем ребятам пример!
– Становись на колени и на коленях ползи! – взвинченно крикнул Енот, ощеривая редкие зубы.
– Есть, товарищ комбриг! – особист приложил руку к козырьку.
– Ото ж... Грибачев меня звал – не схотели! Как прыгать – пожалте, а так – сиди... Ничо, майор сказал: Бахрушин все одно грамоту даст. Фамилию поменяю, и все. Зато к пензии прибавка – десюнчик лишний…
Толчок! Надутая потоком воздуха ткань заскрипела и прогнулась. Пряхин учил, что такая ситуация в первую очередь опасна для того, кто сверху: вначале нижний парашют перекрывает верхнему набегающий воз…
– Откуда этот фраер взялся? – грубым басом спросил гигант. – Я его никогда в глаза не видел. А вдруг он нас вложит?
– Что переводить-то? – хохотнул Киря. – Знаешь песню: «Переводим мы любовь с итальянского»...
К чайной пристроена хлипкая, крытая шифером времянка, там братья-репатрианты из Турции готовят неизвестное в России блюдо – шаурму. Три русских мужика-шабашника стоят у окошка раздачи, нетерпеливо по…
– Ты что, вчерашней колбасой отравился? – незаметно подошел Лазаренко, – На тебе лица нет! Я тоже после нее плоховато чувствовал...
Во время перекура к Вольфу подошел Серегин, протянул пачку «Мальборо».
– Ты это сам придумал или кто-то научил? – Голос директрисы был ледяным. – Тут пахнет антисоветчиной. Ни один советский пионер до такого бы не додумался!
– И кстати, вполне возможно, что с них действительно спросят! Волков – скромный парень, он никогда не хвастает орденами или знакомством с Грибачевым. Но стоит ему позвонить...
– Дайте я ему врежу вначале, – раздался хриплый голос. Иванцов пришел в себя, вытер рукавом кровь и разразился отборной нецензурной бранью, за которую самый мягкосердечный судья без колебания отвешив…
– Я сдал автомат, товарищ майор, – хрипло сказал Вольф. – Поставил в пирамиду. Там он и должен стоять.
Майор Тинякин – помощник Чучканова по ПДП вычеркивает одну графу в журнале выдачи парашютов. Штатский с повадками вынюхивающей след легавой внимательно наблюдает за его действиями.
Но когда Лисанов и Кочетков остались наедине, обсуждая, что написать в официальном ответе, секретарь партбюро неодобрительно покрутил головой.
– И меня тоже ознакомили, – вмешался Любавин. – Там еще написано, что после задержания иноразведчика участники операции всю ночь пьют и гуляют с девочками! Причем в обязательном порядке!
Напряженные размышления Петрунова и тяжелые угрожающие биоволны «волкодавов» проникли в чистый, со всеми удобствами, комфортабельный номер Волка. Он собирался лечь отдыхать, но внезапно ощутил какое-…
– ...«Потрошением» называется проводимый в полевых условиях допрос высокой степени интенсивности, позволяющий в кратчайший срок получить стопроцентно достоверную информацию...
– Немчура поганая – сам не живет по-человечески и другим не дает!
Вольф взял самопал, навел на цель. Трубка почти закрывала бутылку, прицел получался грубый. Толстая рукоятка плохо сидела в ладони, острые углы врезались в кожу. Сквозь пустой оконный проем пробивали…
Загар прервался еще одним треугольником белого тела, обильная густая растительность на лобке смутила Вольфа, ибо по его представлениям у ангелов такого быть не должно. Но он тут же переборол себя, да…
Девушка обулась. У нее была широкая стопа и короткие, будто деформированные пальцы.
– Да я бы без медали обошелся, – пробормотал Бритый Гусь. – Дрых бы лучше в казарме со второй ротой...
Александр Иванович слушал молча, слегка понурившись, всем своим видом выражая глубокую озабоченность и согласие с начальством. Но он совершенно не понимал, чем вызван генеральский гнев. Ведь Вострецо…
Через десять минут машина нырнула в замызганную подворотню. В свете желтой лампочки под треснутой вывеской курили и лузгали семечки несколько милиционеров. Волка завели в дежурную часть.
– Слышь, что Еремин про армию говорил? – прищурившись, Фильков положил руку Вольфу на плечо. – Вначале надо пахать, пока молодой, а потом будешь кантоваться. Там такое правило: приказали – скажи «ест…
– Африканский континент продолжает освобождаться от оков колониализма. Сегодня ночью в Республике Борсхана восставшие массы при поддержке армии свергли антинародный режим империалистической марионетк…
– Да не тарахти, расскажи толком – куда направляют?
– Не знаю. Пришел, и все. Наверно, не хотел, чтобы тебя в яму закопали.
В назначенное время Серж на встречу не пришел. Волк спрятал бриллианты в санузле – отодрал облицовочную плитку, засунул коробочку в щель между ванной и стеной, где уже хранился завернутый в промаслен…
На площадке перед дверью Петрунов остановился в глубокой задумчивости.
Волк сел на скамейку и принял привычную позу человека, который никуда не спешит и ничем не интересуется, а вот просто присел на пару минут передохнуть. К двум подъездам то и дело подкатывали черные и…
Гадюка была не очень активной – видно, помяли, когда ловили. Преодолевая брезгливость, Вольф сквозь скользкий пластик ухватил ее за шею, осторожно развернул пакет и намертво зажал наполненное черной …
Будто повинуясь какому-то сигналу, Серж вскочил, подошел к окну и осторожно выглянул наружу.
– Без всякого умысла, честно. Так получилось. Ты не говори никому, а то возьмут на карандаш... Ладно?
– Брек! Время. По очкам опять выиграл Вольф. Молодец! Пора на соревнования выставляться...
– Откуда мы знали, что такое «Дождь»? – раздраженно наступал худощавый седой человек с пронзительным взглядом. Это был генерал КГБ Никитский – начальник всех штатских из личной охраны Грибачева. – А …
– Товарищ сержант, как вы разговариваете со старшим по званию и по должности? Устав забыли? Я вам его напомню! – щекастая физиономия Чувака побагровела.
Он задрал Володину рубашку, тот быстро опустил ее на место, но пацаны успели увидеть черное дерево и блестящую медную трубку.
–Ясно какие... Где рогом упираться не надо, риска меньше, кормят хорошо. Да и по срокам важно – попадешь во флот и будешь три года трубить. Так что давай быстрей...
– У меня приказ доставить вас по территории.
– С Климом мы еще в стране «А» встречались, – будто читая мысли, продолжил Михаил Иванович. – А тебя я не опасаюсь. Ты сам «на крючке»...
Но вместо этого они с учительницей мило проболтали полтора часа. Вначале он рассказал историю с переменой фамилии, потом она вспоминала, как из маленького украинского села приехала поступать на иняз …
– Чем меньше понтов. тем лучше! – отрезал Вольф и, не прощаясь, пошел домой
– Приказы надо исполнять. Потому сержанта Шмелева препроводи в известное тебе место.
В следующую секунду оба бросились вперед, вышибли фанерную дверь и в полумраке увидели маленького высохшего мужичка, перезаряжающего двустволку.
Подрагивающая верхняя губа обнажила намертво стиснутые крепкие зубы с выступающими острыми клыками. Это напоминало хищный волчий оскал.
Чувак облизнул толстые губы. Чувствовалось, что он волнуется и этот разговор имеет для него большое значение. Очевидно, почувствовав что-то необычное, сзади к старшему сержанту подкрадывался Шмелев, …
– Не лезь, что ты там забыл, – сказал сзади Пастухов. – Пусть эта пьянь сама разбирается.
– Ты меньше рассуждай, – посоветовал лейтенант Деревянко. – Дали вариант решения – исполняй! А ты задумываешься – как лучше! Чувак жалуется: мол, умным хочешь быть...
– Значит, ты за идею бьешься... Только для ребят это очень сложно. Они видят, что ты из кожи лезешь, а из-за тебя и им приходится пупок рвать.
– Проснись. Сегодня ты идешь? Или опять дополнительные занятия?
– Ты прямо как армянское радио. «Правда ли, что гражданин Карапетян выиграл в лотерею „Волгу“?» – «Правда. Только не Карапетян, а Саркисян. И не „Волгу“, а пятьсот рублей. И не в лотерею, а в префера…
«Сынок» в кроссовках мешком грохнулся на пол и принялся надсадно кашлять и тереть горло. Серый отскочил в сторону и схватился за запястье.
Чучканов уже выслушал четыре таких доклада и, почти не задерживаясь, дал четыре коротких напутствия. Это была ничего не значащая процедура, которая проводилась для проформы. Но сейчас он остановился …
– Познакомился с классной девочкой, у нее есть две подружки, договорились на субботу. Пойдешь?
– Тогда извиняйся, падла парашная, за то, что про учительницу сказал!
– Какая же падла это сделала? Как думаешь? – спросил Серж, когда контрразведчики ушли.
– Сержант Шмелев, за безответственную болтовню два наряда вне очереди! – перестав улыбаться, сказал Деревянко. И вновь обратился к изрядно повеселевшему строю: – А сейчас, ребята, проверить парашюты …
– Давай. Только когда Чувак перестанет нас долбить.
– Для чего служит определенный артикль, товарищ Волков?
– Ну что тут у вас? Уже сменяться пора, а нас гоняют по всей Москве!
Генерал Вострецов метнул в Волка испепеляющий взгляд.
– Ладно, можете идти. С ним я сама разберусь. Оскорбленный Константин Константинович с гордо поднятой головой вышел из кабинета и даже прикрыл дверь чуть громче, чем допускает почтительность к началь…
Круг решительно настроенных боксеров сомкнулся вокруг деморализованной «кильдюмской» кодлы.
Генерал еще раз вздохнул и кивнул головой.
– Вы что за мной ходите? Что за слежка? По какому праву! Граждане, смотрите, за мной следит КГБ! Это...
– Подпевайте, черти! Не хотите? Эх вы... Хорошо сработали, Серж, правда? Интересно, где мы были?
Генрих не мог долго сердиться и, опять благодушно улыбаясь, разливал по стаканам остатки водки.
– Ну что, надежда Советской Армии, очухались? Марш в сушилку – и через полчаса копать канаву за казармой! Иначе я вами самими закусывать буду!
– Сидеть тихо! Я вас всех троих вмиг сделаю, если что! Прям здесь! Ясно?!
– Вкусные пироги получились. Выпьешь? – Серж уже несколько раз прикладывался к фляжке.
– Правда проверяли, – подтвердила Лаура. – Видишь, трасса как на ладони. А по ней идут правительственные кортежи в аэропорт и обратно. Так что в нашем доме должны жить только благонадежные граждане, …
– А что, все станции имеют специальное оборудование? – интересуется Федирко – бойкий парень с пытливыми глазами. Он нравится Волку больше, чем Крылков. Тот никогда не задает вопросов, и на лице у нег…
Причастных к истории Волка оказалось трое: он сам, Александр Иванович Петрунов и генерал-майор Вострецов. Председатель Комитета – низкорослый человек со сморщенным, словно от лимона, лицом держался к…
– Хорошо, что вы такие веселые ребята. Посмотрим, каковы вы в деле. Сейчас у нас кросс. Я бегу первым, все за мной. Кто обгонит, получит приз.
Наверное, на мужичка впервые навели столь явную напраслину, и он не собирался сокращать сладостный момент реабилитации.
– Поздравляю с переходом в шестой класс, Володя. Вот я тебе гантели принес и книжку про атлетическую гимнастику. Это подарок от меня.
– Я вижу, что ты не выслуживаешься. Так зачем озлобляешь всех против себя? Думаешь, я не могу так гарцевать?
Интуиция не подвела. Когда мужичок подошел к повороту, из-за угла навстречу выскочила агрессивно настроенная Черепаха.
– То-то же! – назидательно сказал дежурный. И задумчиво продолжил: – Темный парень! Очень темный... Шкура одна, нутро другое... Мы тоже не святые, но нам до него далеко! Чужой он, хотя с нашей ксивой…
В ожидании рокового времени – десяти часов следующего дня – спал он плохо, мучили тревожные, страшные и противные сны. Несмотря на недавнюю браваду, он понимал, что, кроме тюрем, есть и трудколонии д…
Школьник явно не хотел идти. Может, получил двойку, может, поссорился с папашей и потому капризничает... Это могла быть обычная бытовая сценка, если бы не некоторые мелочи, которые, складываясь вмест…
Он начинал левой, Вольф подныривал под удар и делал крюк в подставленную правую. Или, прижав подбородок к плечу, закрывался перчаткой и наносил длинный прямой через атакующую руку.
– Вот вам! Вот вам! Вот вам! – он остервенело лупил по пламени, а может быть, по собачьей морде Псин Псиныча, продувной физиономии Коли Шерстобитова, ледяной отчужденности Елизаветы Григорьевны, по н…
– Не надо незрелых суждений, товарищ Ламов! – перебил Кочетков. Но тот уже «завелся».
– У меня много вопросов, не меньше сотни, – мрачно сказал Шаров. – Толщина забора? Может, использовать направленный взрыв? Или кумулятивную гранату? И так далее?
– ...Третий, отзовитесь, вы срываете операцию!
– Лежать! Из-за твоих выделок умирать никто не хочет!
– Вот твои часы, – он положил на тумбочку маленькую белую коробочку. – А генеральские давай назад.
У Константина Константиновича длинное худое лицо, длинный, висюлькой расширяющийся книзу нос, длинные пегие волосы, свисающие вдоль щек. Ему кажется, что это богемно: художники всегда отличались от о…
– Ознакомили, ознакомили, не сомневайся! – Федирко похлопал его по плечу.
«Серегин Павел Сергеевич, 1930 года рождения, до ареста проживал по ул. Гарибальди, 10, кв. 18, – почти сразу выдала машина. – Особо крупные хищения и взяточничество в системе Моспищеторга. Оперативн…
– Сейчас увидим эту выгоду, – пробормотал Шаров. От транспортника отделились и понеслись к земле пять черных точек.
– Абсолютно нормально... Что тут такого? Солдаты всегда работают у офицеров.
– Нет. Я еле на ногах стою. К тому же без рубашки...
Бойцы второго взвода нехотя поднялись и пошли в сторону плаца.
Лейтенант озабоченно кивнул. Захлопнулись дверцы, и «Форд» рванул с места.
– Эще хатитэ? – улыбается Ахмед. Улыбка выходит зловещей. И вообще в исходящей от мангала жаре человек не может существовать. Красноватые блики углей напоминают о преисподней, а сам он кажется дьявол…
Несмотря на небольшую разницу в возрасте, Серегин был осведомлен об окружающем мире гораздо больше, чем Вольф. Например, он знал, что за анашу можно загреметь в дисбат или в самую настоящую тюрьму, а…
– А чего этот сопляк с разбитой мордой про Интернационал оправдывался? – спросил сосед слева, пожилой маляр, неосмотрительно бросивший окурок в банку с ацетоном. – Он антисоветчик, что ли? Ну и дела!…
Скинув халат, под которым ничего не было, Софья Васильевна подошла вплотную.
В «шапито» Генрих обзавелся массой знакомых, которым представлялся как Гена и вполне проходил за «своего парня» – среднего роста и телосложения, чуть сутуловатый, с редеющими светлыми волосами, гладк…
– Суть боевой задачи? – спросил Шаров. – Операция проводится не ради захвата дома!
– Не жить, а проживать! – усмехнулся Лазаренко и запахнул длинное серое пальто-реглан. – Хотя всяко бывает... Клим, включи печку, а то ноги мерзнут!
Личный состав занимали традиционными способами: пробежали кросс, прошли полосу препятствий, оставалась еще обязательная огневая – матчасть и стрельбы. К всеобщему удивлению, вместо привычных «АКМ» ил…
– Да перед учениями! Как раз накануне. А чего такое?
– Вот я зашлю тебя просто так в Афганистан, – буднично пригрозил прапорщик. И обычным, мирным голосом добавил: – Идите на плац, там «покупатели» приехали.
– Эй, Волк, ты что – анаши обкурился? – недобро скалил зубы Шмель. Правая скула у него заметно припухла, вокруг глаза расползалась синева. – Иди, поправь подушку на койке!
– Тьфу! – мотнув головой, Вольф плюнул. Черный сгусток гадючей крови разбрызгался уродливыми кляксами на голой груди Кири, а сочащийся серо-черный шматок шлепнулся Шмелю в лицо, испачкав щеку. Тело г…
– На кого тянешь, волчара позорный?! – Дружок Карзубого истерически рванул ворот засаленной клетчатой рубахи, горохом застучали по асфальту отлетевшие пуговицы. Мертвенный свет единственного действую…
– Не ори! – шепотом приказал Псиныч, страшно вытаращив глаза. – Не ори, говнюк! Не хочешь дружить с учителем – не надо, тебе же хуже будет...
– Ты что, сдурела, карга старая? Чего на людей кидаешься, припадочная! – тонким голосом истошно закричал он. – Какое КГБ? Кто тебя из дурдома выпустил?
Конечно, это обычная железка, но таким образом майор ободряет каждого, кто справился с заданием. Особо важные документы, уникальные чертежи, вы будете представлены к награде... Закрепляется стимул дл…
– Ты что, забыл, как поменял политический режим в Борсхане? – Несмотря на гул двигателей, при этих словах он понизил голос.
– Да у меня его нету, – хитро прищурился парень. – Это я просто так спросил...
– Что-то с головой, – пожаловался он. – Все кругом идет... И нога подворачивается...
– За такие шутки можно и на гауптвахту! Курите здесь черт-те что, непотребные песни поете, командиру пауков подсовываете! – Чувак разозлился не на шутку.
– Да нет, вместе боксом занимаемся. И все. Володя понял, что никакой дружбы не будет, он никогда не зайдет в общагу возле ипподрома, не станет стучать на «лапах», не пойдет с ним гулять по Броду... Р…
– И куда милиция смотрит! – выругался Волк.
– Вот те болт! Звягин перехватил руку и подломил кисть.
– Гля, они юмора не понимают! – расхохотался краснодарец.
– Ее сейчас какой-то цыган драл на Индустриальной! Прям на улице, на лоток от мороженого нагнул... А кругом толпа стоит и смотрит, вот Мотря стоял...
Обычно наблюдатели работали безоружными – считалось, что пистолеты им не нужны, поскольку могут способствовать расшифровке и нарушению конспирации. Но при заданиях, связанных с непосредственным риско…
– Куда, куда... Не знаешь, куда направляют на особые задания? А подробностей мне не докладывали... К вам сегодня командиры придут, вот и расспросите...
– Ну все, перекур! – звучал над стадионом зычный голос сержанта, и измочаленный двадцатью кругами взвод облегченно вздыхал, расслабляя одеревеневшие мышцы.
– Да потому что в стройбаты всякие да в пехоту по личным делам берут, заглазно. Выкликнут фамилию – и вперед. А в хорошие войска – каждого рассматривают. Потому и строят напоказ...
– Пока ничего, – напряженно отозвался хозяин кабинета. Его тон показал всем, что дело плохо.
Волков понял, что Серегин избрал цивилизованный способ. А все остальные поняли, что звонок, грянувший из милицейского поднебесья, напрямую связан со странным татуированным ментом из провинциального Т…
– Стой, стрелять буду! Стой! Стой, буду стрелять! – звонким срывающимся голосом кричал он. Волку стало ясно, что лейтенант безоружен. Если бы у него было из чего стрелять, он бы давно выстрелил, а не…
– Корректировщиков пошлем, все будет нормально! – деловито сказал Чучканов, и комбриг удовлетворенно кивнул. Частности его, как всегда, не интересовали.
– Так ешь! Все происходящее Волку не нравилось, но отступать было некуда.
– Вызовите ответственного! Я капитан милиции, меня безосновательно задержали и избили, хотели ограбить, – властно приказал задержанный. – Следователя прокуратуры поднимайте, пусть закрывает этих шака…
Инструктор говорил отрывисто, но емко. Предстоящая операция начинала приобретать смутные очертания.
Вроде невзначай она подносила к его лицу маленькие нежные ступни, и он целовал подошвы, гладкие твердые пятки, по очереди облизывал трогательные, чувствительные, словно обнаженные нервы, пальчики. Со…
– Есть! – возбужденно крикнул он, вскарабкиваясь на Гребень. Рядом свистели чьи-то пули.
– А мне что теперь делать? – спросил у дежурного лейтенант с булочкоподобным лицом.
– Так будет лучше, – глухо ответил Генрих. – Все равно всю жизнь не отсидишься...
Синяя рубашка с длинными, не по сезону, рукавами туго обтягивала широкие плечи и треугольную спину, джинсы и белые кроссовки довершали наряд. Парень должен был нравиться женщинам – блондин нордическо…
Быстрым движением она достала ровненький квадратный сверток, ловко развернула и выложила на предусмотрительно расстеленную салфетку бутерброды с колбасой и ветчиной.
Оперативное совещание проходило в кабинете начальника школы. Генерал-майор Лисанов сидел в новомодном вертящемся кресле под портретом Дзержинского и листал личное дело курсанта Волкова. Таких дел ему…
– Ладно, – Семенов налил воды из графина, залпом выпил стакан и мясистой ладонью вытер багровое лицо. – Нервы... Я же знаю, что ты не шпион, не диверсант. По глупости взял, не подумал. Дурак, конечно…
– Давайте пить шампанское! – Лаура протянула ему бутылку. – Володя, открывай!
– Я тебя, сука, на куски порву, а каждый кусок разжую и съем без соли, ты меня понял?!
– Ты что удумал? Не слушай его! Мальчик...
– Тю! – Володя удивленно развел руками перед худым парнем со злым лицом и тихо позванивающей цепью в дрожащем кулаке. – Может, надо «Скорую» вызвать?
Тра-та-та-та! Кто-то нажал на спуск, и грохочущая очередь «ППШ» со свистом ушла в высокое белое небо. И тут же загрохотали десятки других автоматов.
Семейная жизнь не складывалась. Волк явно поторопился со свадьбой. Его отталкивали изуродованные балетом пальцы на ногах жены и широкие короткие ногти на больших пальцах рук. «Признак беспородности» …
– Жаль. Я думал – угостишь старого друга, вспомним Рохи Сафед, Африку...
– А это хорошо? – печально усмехнулся Вольф.
– Чтоб вместо армии в тюрьму загреметь! – Володя мрачно кивнул. – Молодец, хорошо придумал...
Пастухов, постояв под душем, пришел в себя и, выйдя на улицу, от провожатых отказался. Когда отсвечивающая в мертвенном свете ртутных ламп лысина затерялась среди прохожих, Фильков протянул руку.
Названный район находился в двух километрах от полигона, там ожидали машины для возвращения в часть. Прийти туда можно было обычным или маршевым шагом, а можно было – бегом. Деревянко выбрал последни…
– Зайди, поблагодари подполковника за доверие, – посоветовал Деревянко, и Вольф вновь направился в кабинет замполита.
– Есть, товарищ майор, – ответил Половинко и с той же легкостью пробился к выходу с трибуны.
Собравшиеся переглянулись. Все было ясно. Парень перегнул палку: за определенной чертой его козыри не играют! Если систематически напиваться, волочиться за юбками, терять служебные документы, выбалты…
– Они живы или разбились? – спросил секретарь ЦК, ни к кому конкретно не обращаясь. – В любом случае их надо немедленно отправить в госпиталь!
– А-а-а... Знаю, знаю... Тот, что с охранной грамотой от Грибачева! Мне и Лисанов про него докладывал, и Троепольский... Постоянно попадает в какие-то передряги, у всех руководителей он как бельмо в …
– Короче, так, – взгляд Деревянко был холодным и жестким. – Киря сачкует на проволоке и заборе. Из-за него результат у вас на три секунды ниже, чем в других группах. Значит, они пройдут, а вас, спохв…
Про отмену этого пункта учений разведчиков не предупреждали, поэтому они быстро отстегнули парашюты и, прихрамывая, бросились на линию атаки.
Рыбаков и Латынин добавим бы к сказанному немногое: что впереди полигон с моделями стратегически важных объектов условного противника, а приближающихся самолетов три, они относятся к десантной модифи…
– Еще немца нам не хватало! – возмутился замполит бригады подполковник Селедцов, который по должности обязан был проявлять бдительность, причем, в отличие от особиста, проявлять открыто. – А если нам…
– Какие там особенные «бабки»! В Москве брал по госцене – рубль пачка. Мне ее на три дня хватает. Это все равно, что каждый день пачку «Лайки» скуривать.
– Что?! – Бычок ошеломленно вытаращил глаза.
– По-и-ли, корм-и-ли, что хотела – то и покупали: шампанское, коньяк, – казалось, высокий гримасничает, на самом деле с помощью привычной блатной мимики пытался говорить более убедительно. – Вы пойми…
Старый оперативник впился в глаза Волка пронзительным ледяным взглядом.
– Распишитесь, – он протянул протокол Генриху. – Завтра ко мне в отдел, кабинет двадцать два. В десять.
Сейчас, как ни странно, он испытывал к похожему на питекантропа парню дружеские чувства. Потому что, не считая родителей, только он проявил понимание к его, Вольфа, проблемам.
– Если денег не хватит, поверишь в долг до завтра?
Синицкий кивает на массивную круглую люстру из потускневшей бронзы.
– Есть! – в голосе Сержа было куда больше энтузиазма.
– Быстро по местам! – скомандовал Лазаренко. – Наломали мы с тобой дров! Как бы боком не вышло... Ну да черт с ним! А махаешься ты хорошо...
– Видать, провинился. Или хотят сделать из тебя виноватого... Ладно, давай на ужин, все уже пошли. Опоздаешь – ничего не останется.
– А если подует ветер?! Если кто-то умышленно сбросит их над трибуной?! Вы дадите гарантию, что такого не произойдет и не случится никаких других «накладок»? Стопроцентную гарантию?
– Где ты такого взял? – ошеломленно спросил Барин
Майор опять вздохнул и потер небритую щеку. Формально он не подчинялся командованию бригады и потому клал на уставную дисциплину с прибором.
– Так точно, товарищ генерал! – четко ответил подполковник, и Вострецов убедился, что не зря симпатизирует способному оперативнику.
Константин Константинович с улыбкой выложил на тумбочку кулек яблок и несколько бутылочек яблочного сока. Председатель совета отряда Симонова, розовея лицом, сунула в перебинтованные руки коробку кон…
– Клименко, к примеру? Нет. Я бы его не сдал. Михаил выпил очередную рюмку водки.
– Ма-а-а-лча-ать!!! – рявкнул он и шваркнул кулаком об стол так, что трубка разлетелась вдребезги. – Вы что себе позволяете!!
– Хорошо. Я не работаю в КГБ. Просто после армии я поступил в школу КГБ и сейчас заканчиваю первый курс. С тобой я познакомился чисто случайно, и о том, что ты итальянка, узнал только сейчас.
– Дорогой Володя, мы гордимся твоим поступком, это настоящий подвиг, – заученно заговорила девочка. Дядя Сеня, меняя ракурсы, щелкал видавшим виды «ФЭДом». Сердце героя колотилось еще сильнее.
– В чем дело? – Вольф подлетел к дневальному. Тот развел руками, опасливо огляделся.
Как всегда, в центре внимания находился сержант Шмелев – гитарист, мастер всевозможных подначек и розыгрышей, к тому же нашпигованный тысячами армейских историй, баек и анекдотов. Но молодые знают – …
– Что – здесь? – переспросил Волк, глядя на убогий домишко, слепленный кое-как из глины, досок, обрезков фанеры и рубероида.
– Это же не гражданский институт, а спецназ, – продолжал увещевать офицер. – Тут главное – быть как все и, не задумываясь, выполнять приказы. Что получится, если в рукопашке твоя рука или нога станут…
– Капитан милиции Волков Владимир Григорьевич, – негромко прочел дежурный, но все услышали. – Старший оперуполномоченный уголовного розыска Центрального РОВД города Тиходонска...
– Что-то он в последнее время с пиковыми снюхался!
– Извините... Ради бога, извините... Я сам не знаю, как все вышло...
– Что так долго? – недовольно спросила Лаура. – Я на репетицию опаздываю!
Хотя никаких уточнений не последовало, смысл обещания-угрозы был совершенно ясен.
– Зачем так сложно? Проще допросить самого Фогеля.
– Оно морально устарело, но не потеряло надежности, просто к нему надо привыкнуть. У «ТТ» мощный бой, но нет самовзвода – развивайте большой палец. У «ППШ» очень высокий темп стрельбы, контролируйте …
Баварское среди немецких колонистов из разновидности пива превратилось в некий фетиш, многозначащий символ. «Я еще выпью свою кружечку баварского» – это распространенное выражение означало надежду на…
Он был осторожен, и все вышло отлично. Софья кричала во весь голос и до крови расцарапала ему руку.
– Это и плохо! – поморщился взводный. – Посмотри на ребят – они же отключают голову и действуют четко по приказу!
– По крупной работать начнете, тогда много раз встретимся! – Волк многозначительно подмигнул и, не прощаясь, пошел обратно.
Дневальный щелкнул выключателем, казарма провалилась во тьму. Только у тумбочки дневального горел желтый плафон, да в противоположном конце, над запасным выходом тускло светила аварийная лампочка.
«Новое» оружие, поступившее для изучения во вторую роту, оказалось известными по фильмам о войне автоматами «ППШ» и пистолетами «ТТ». Разведчики с интересом вертели в руках тяжелые, грубоватые автома…
Они обсуждали эту тему целый день, но ни к какому выводу так и не пришли.
– Падай, Волк! – истошно заорал Серж, и сразу же ударил его автомат.
Пастухов едва успел сделать то же самое, и они сшиблись вновь, но теперь лишенные мягких прокладок из конского волоса удары утратили мягкость и сопровождались уже страшным, отчетливым костным звуком.…
– Я никакого Михайлова не знаю, – сухо отозвался лейтенант.
Теперь Володя заметил над шрамом мертвый блеск стекла.
Старшина Пряхин не похож на лучшего парашютиста бригады. Низкорослый, сутуловатый, с морщинистой шеей и лицом пахаря, на миг оторвавшегося от сохи. Портрет на Доске почета как будто делался с другого…
– С ним Бахрушин приедет и все остальные, – деликатно повторил Чучканов. – Могут таких дров наломать!
– Ничего, успеешь, – лихорадочно оглядываясь по сторонам, Псиныч пытался увлечь его к огороженным развалинам сносимого дома. – Давай посидим немного, поговорим, вон там, за забором, чтобы никто не ви…
– О, кто к нам пришел! – радостно воскликнул Шмелев и, надев на лицо благостную улыбку, повернулся к Чуваку. Тот был одет по всей форме, только лишняя пуговка на рубашке расстегнута. – Здравствуйте, …
– Да? А заявок не было. Ладно, сейчас разберемся.
Какие удивительные у Софьи ноги... Чище и мягче, чем руки у других женщин...
– Какие командиры? И вообще, кто там рулит? Пряхин сказал – Чучу в отставку...
Второй частью сознания Володя увидел самого себя, лежащего с развороченным лицом на мусоре и обломках кирпича.
В это время вернулся повеселевший и переставший облизывать губы Хмурый.
– Шалава бессовестная, весь вечер коньяк пила, – приятель высокого подошел ближе.
– Добиваться, говоришь? А кем ты там будешь?
Осмелевший Хмурый подошел сзади, сноровисто залез под одежду и быстро вытащил «ПСМ» и деньги. Волк лягнул его каблуком, но несильно, тот выругался и отскочил.
Они приехали в район центрального рынка, в самое чрево Тиходонска, где вдоль трамвайной линии стояли древние, дореволюционной постройки дома. Вошли в пахнущий сортиром двор, поднялись по железной лес…
– Ша, Григорьич! – развязно сказал он. – Это наши дела, они никого не касаются.
Это было не просто здание, а белоснежный дворец, роскошь которого не могла замаскировать даже темнота. На ступенях широкой лестницы валялись трупы. Внутри горел свет, из темных проемов подвала и окон…
– Бить и толкать – это разные вещи, – любил говорить он. – Классный удар – это вот: раз по бороде! Здесь нокаутирующая точка посередине – важно попасть. Вроде вскользь, несильно, а он упал! И не наза…
– Да потому! Наш следственный отдел ведет дело об антисоветской агитации, уже арестован один обвиняемый – старший группы, в которую входил твой Волков! И именно с Волковым этот сотрудник вел антисове…
– Он мне руку сломал! Ты сломал мне руку! Теперь тебе конец!
Лейтенант подколол тест к рапорту скрепкой.
– Это ты все затеял! – он обличающе уставил на Волка заскорузлый палец. – Упал – и лежи тихонько, тебя все обойдут... А ты меня свалил и всех повалял! Думаешь, если я выпил, так ничего не пойму?
– Хватит скалиться, лучше норматив выполняй! – взревел Вольф. – Перекур закончен. На стену, вперед, марш!
Сержант-водитель обшарил джинсы, вытащил электронную записную книжку и портмоне из натуральной кожи.
– Гля, чего теперь синюки носят! Культурные, гады, стали...
Но когда Лазаренко шагнул через порог, он увидел, что все столы пусты, а в углу комнаты стоит начальник внутренней контрразведки полковник Соколов, призванный разоблачать врагов в своем ведомстве.
– Отлично... – механически повторил Волк.
Волк осмотрелся. С одной стороны – плотная стена кустарника, с другой – заброшенная стройка. Идеальное место для закладки! Остается выбрать хороший ориентир...
– Не допускай ошибок, сынок. Имей в виду, они только этого и ждут...
– Это вам тоже пока знать не надо, – Синицкий стучит согнутым пальцем по зловещему рисунку. – Но иметь в виду следует. Потому что при выполнении определенных заданий вам придется всем этим пользовать…
Старший сержант вспыхнул, сжал кулаки, дернулся было к Шмелю, потом повернулся к Вольфу, замахнулся.
– Ну парень с девчонкой из Управления! Такая, в синей юбке. Они вроде для маскировки, но слишком уж натурально! А что, это разрешается! – со знанием дела подтвердил Федирко. – Когда особо важное зада…
– Повязку на левую руку, чтобы своих отличать. Таблетки повышают остроту зрения. Кремом намазать лица и открытые части тела, – пояснил Деревянко.
В результате Волк заплатил последние десять рублей за многочисленные междугородные переговоры, оставшись на мели до следующей стипендии. Такой оказалась цена безуспешных поисков армейского друга.
– Чистеньким хочешь быть, лучше нас?! А о других не думаешь? Завтра и нам не то что трояк, рубля давать не будут!
– Без глупостей, Лазаренко, вы арестованы! – холодно сказал он, а сзади из-за двери выдвинулись два дюжих молодца и крепко взяли капитана за руки. Он стоял словно парализованный и не мог вымолвить ни…
Грохоча сапогами, взвод мчится по вымытому с мылом асфальту. Хороший день: тепло, но не жарко, ярко светит солнце, а главное – нет ветра. Бордюры и разметка на плацу ослепительно белеют свежей краско…
Кент добродушно улыбнулся влажными губами.
Волк подошел и стал рядом. Чисто вымытая «шестерка» стояла у подъезда, из нее выбирались Блин и Гвоздь. Третий сидел за рулем.
– Сводить гораздо легче! – уверенно говорит Петрунов. – Про электрофорез слышал? Один электрод туда, другой – сюда, подключили ток, и вся эта тушь из-под кожи вытягивается – и на марлю, и на марлю! М…
Это был вопрос не учительницы, а девушки, чувствующей, что понравилась парню.
– А ты за что сидел? – не удержался Вольф, хотя понимал, что такие вопросы задавать не принято...
– Только с дисциплиной у нас хреново! – неожиданно рявкнул Чучканов. – И если я узнаю, кто сорвал розу в оранжерее, то ноги выдерну! И не посмотрю – лейтенант это или капитан!
– Да он герой! Он людей спас, там могло такое получиться! Мы бы на три часа закрылись, а вы знаете, какие это убытки!
«Три, – привычно определил Вольф. – Корни придется выдирать».
– Я вообще ничего не знаю, – сказал Вольф. – У меня никаких врагов нет.
– Нет, это и есть враждебная деятельность! Причем нескольких сотрудников КГБ, которые и призваны с такого рода деятельностью бороться! Слушаем дальше...
– И чего они так поздно шастают! – возмутился другой старушечий голос. – Ни днем ни ночью покоя нет!
Селедцов и Семенов без особого энтузиазма спустились с трибуны и, изображая старательность в выполнении приказа, тяжелой трусцой побежали к взбунтовавшимся героям.
Они не соответствуют друг другу! Чистенький наглаженный мальчик и нескладный мужик в нелепом мятом плаще!
– Михал Иванович, а за что их в разработку взяли? Что они сделали?
«Вот это да...» Петрунов провел рукой по вспотевшему лбу.
– Да хрен с ним, пусть живет. Ребятам расскажем – его и так на нож поставят.
– Осторожней, – повторил участковый, пригнулся и, держась за кобуру, побежал по кривой, обходя домишко сзади.
Человек подошел ближе. Светотени оказались ни при чем. Он был около двух метров ростом и весил не меньше ста тридцати килограммов.
Двое оставшихся бросились на Волка – он стоял ближе. Тяжелый удар прошел в корпус, под одеждой что-то звякнуло. Ах суки! Аппаратура!
Вольф сунул бумажку в карман. Именно такими опечатывали парашюты. Повинуясь первому порыву, он сразу пошел искать Чувака. Тот почему-то редко попадался на глаза, может быть, нарочно старался держатьс…
По тону офицера чувствовалось, что судьба курсанта Волкова предрешена.
Взгляд капитана был если не недоверчивым, то и не таким, как обычно.