– Значит, так. Никаких обещания я с вас брать не буду, потому что грош цена вашим обещаниям. Мне сейчас нужно только одно: не мешайте. Это в ваших интересах, если чужие прорвутся на борт в ближайшие двое суток, мы не сумеем их остановить. Хотите опять к чужим в зеленые лапки?
Веригин беззвучно пошевелил губами, прикидывая.
– Тоже правильно, – оценил мой мрачный юмор Риггельд. – Ладно. Не паникуйте, я вас подберу. Если чужие не помешают.
А потом километрах в пяти от нас, у самого горизонта, невысоко над землей раскрылся купол атмосферного парашюта – обычного крыла, на каких обыкновенно сигали из поднебесья многочисленные обитатели Манифеста. Поднявшийся ветер немилосердно швырял его с потока на поток.
– Ребята, – сообщила вдруг Янка, снова очень спокойно. – Кажется к нам гости.
Наконец чужой начал осторожно красться – Риггельд откуда-то знал, что крадется он в щели между стеной-окном вестибюля и жидкой порослью молодых акаций у окна. Поросль была действительно жидкой, потому что несколько минут назад не мешала Риггельду наблюдать за улицей из вестибюля.