Трубка ответила, что на месте, но нет никакой возможности переговорить…
Лицо у нее стало напряженным и некрасивым, словно стянутым странной гримасой.
Ну да, все правильно. Он перепутал подъезды, взобрался не туда, проклиная лифт, законы общежития и несправедливость жизни, и какая-то дура выскочила из предполагаемой Фединой квартиры и…
– Зачем? Зачем тебе все это, Сашка? Теперь уже ничего и никогда… не отыграть назад. Ты не вернешься, понимаешь?
Троепольский, изо всех сил стараясь быть на высоте, стянул с Полины тонкий свитерок, прицелился и поцеловал ее в изгиб длинной шеи, а потом пониже, над самой грудью, и, решив, что все сделано уже достаточно правильно, потянул ее на диван. Ждать ему было некогда.
Варвара молчала, и Троепольский молчал, и в комнате без окон невозможно было определить, сколько времени за стенами конторы – ночь, день?