– Я уезжаю, – отрывисто сказал Троепольский, натягивая куртку.
– Не будет у меня никакого заражения! Китайская хохлатая – лечебная собака.
– Я ничего у него не крал! – крикнул Саша, но как-то не слишком громко. Наверное, он все время помнил, что в коридоре, за стеной общего сортира, могут быть люди – “вся королевская рать”, верная Троепольскому! Даже когда он душил ее, помнил и остерегался. – Я ничего не крал! Это он у меня все украл! Он у меня жизнь украл! Всю жизнь! Я вкалывал на него, а он…
Сидит, и ждет его, и думает о нем. И смотрит на снег.
Все было бы в сто раз проще, будь у него жена и некоторое количество подрастающих наследников.
Ничего нельзя изменить. Ничего нельзя отвратить. Ничего нельзя поправить, потому что поздно, поздно, потому что вот она, уже близко, и это вовсе не миллион тонн воды, а конец мира.