Архип никогда не «давал», когда говорили «давай», поэтому демонстративно уселся на верхнюю ступеньку и еще лапочками переступил, устраиваясь.
— Такое, что она пытается узнать про нож! — рявкнул Решетников, неожиданно начавший соображать. — Да не готовит она вовсе! Она бы этого ножа еще три года не хватилась!
Неизвестно почему, он всегда испытывал нежность к старикам и старым домам.
Анфиса отворила дверь и вошла в гостиную.
Секретарша привстала со стула и тревожным взором обвела приемную, словно приглашения представляли собой парочку книжных шкафов.
Половицы скрипнули, как будто по ним кто-то шел, крадучись, осторожно. Анфиса похолодела.