Бывший мент Юра Латышев, по старой привычке чувствовавший опасность так же остро, как тепло или холод, весь подобрался.
Не допив свой кофе, она поднялась — сказочно красивая, очень красивая и очень несчастная.
— Позвольте, голубушка, как же ерунда, когда совсем никакая не ерунда, — перепугался старичок. — А время ни при чем, дорогая. Время всегда одинаково плохо или одинаково хорошо. Доживете до моих лет, поймете.
— Я деньги собираю. Деньги рассыпались. Ногу подвиньте, подвиньте ногу-то! Все инвалиды, как один!
Анфиса протерла его ладошкой, Ничего. Ничего.
Он материализовался перед ее носом, будто из мрака сгустился, и гораздо ближе, чем ей представлялось. Он всегда появлялся с неожиданной стороны и на неожиданном расстоянии.