У нее вдруг заболела голова. Так иногда бывало — голова начинала болеть с виска, остро, как будто шило вставили.
— Не почему-то, а из-за собаки Баскервилей!
Грег — московская сторожевая со слоновьими лапами и медвежьей башкой — содержался в вольере на той стороне сада, которая была обращена к реке. Выпускать его днем было опасно и незачем, потому что, при всем своем дивном добродушии и повышенной пушистости, он готов был кого угодно на участок пустить, но уж точно никого не выпускал, пока Юра ему не приказывал выпустить.
— Да что такое вы выдумали, Марфа Васильна?! Куда вы ее провожаете, а? Я ни за что не пущу, на пороге лягу и не пущу, пусть силой меня оттаскивают, пусть мне хуже будет…
Как она может болеть, думал он, морщась от боли, когда она — кость?!
Красавец моментально насторожился. Даже его кашемировое пальто насторожилось и приобрело официальный вид.