— Дед, я серьезен, как никогда! — объявил Егор торжественно. — Да не пугайся ты, она еще не согласилась.
Какое счастье, что есть вещи, которые не меняются никогда.
Господи, ей ничуть не было страшно в той отвратительной норе, которая вела от черной лестницы на первом этаже школы-интерната к подвалу, где взрослые и дети мучили Димку. Там она была сильна, проворна и осторожна, как учил отец. А сейчас она готова была бежать с воплями куда угодно, лишь бы не трястись за обледенелой трубой и не смея отвести взгляд от собственных темных окон.
Пакетик из-под молока, в который были завернуты четыреста с трудом накопленных долларов, оказался на месте.
— Дед, не митингуй, — попросил Шубин. — Она поняла, что ты ей очень благодарен.
— А какая женская? — запальчиво спросила Лидия. — “Девятки” с “десятками” я не люблю, на “Рено” моих гонораров не хватит, даже если сто лет ничего не есть и не пить, а “Нива” на московских дорогах — самое то, что нужно.