Пакетик из-под молока, в который были завернуты четыреста с трудом накопленных долларов, оказался на месте.
— Дед, не митингуй, — попросил Шубин. — Она поняла, что ты ей очень благодарен.
— А какая женская? — запальчиво спросила Лидия. — “Девятки” с “десятками” я не люблю, на “Рено” моих гонораров не хватит, даже если сто лет ничего не есть и не пить, а “Нива” на московских дорогах — самое то, что нужно.
— Вы что?! — спросила она чудовищным шепотом, совершенно непохожим на нормальный человеческий голос. — Спятили совсем?! — И тяжело поднялась, взявшись руками за заплеванный край урны. Тамара Петровна поддержала ее под руку.
Господи, что именно она пропустила?! Прошло уже… Лидия посмотрела на часы. Прошло… — ничего себе! — почти пятнадцать минут.
…двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре…