— Годить будешь в другом месте, — Грибовский положил трубку.
— Точно, Витя. И в данном арпврпк ны действительно — опроа.
Сошли с платформы, двинулись вдоль полотна.
— Что, стыд берет? — Кедрин бросил в траву искусанный окурок, тронул за плечо оцепеневшего Мокина. — Ладно, пошли, Петь….
— Ешь, милай, ешь на здоровьице, — протяжно выговаривала баба Настя, смахивая морщинистой рукой молочные капли с узкогорлой крынки и улыбаясь сухоньким морщинистым ртом.
— Чего ж нормального? Мастер спорта по самбо, тридцать пять лет.