— Но он и в бюро комсомола не сказал ничего. Сразу кинулся на Еремина. Я не говорю, что он не имеет право ударить очковтирателя, безусловно имеет, но ковбои нам ведь не нужны.
Портовый кран медленно приподнял ключ и пол звуки гимна понёс над головами замерших экипажей.
Метров через триста чернотой встал по бокам дороги высокий еловый лес, показался поворот.
— Я тоже, — отозвался Лещинский и вдруг присвистнул, — Слушайте, деятели, а нормы?
— Курсантский строй в блистанье лычек, блях…
— Так что вы не падайте духом. По-моему, лучше руки потерять, чем ноги. Протезы одели и все. И никаких костылей…