Метров через триста чернотой встал по бокам дороги высокий еловый лес, показался поворот.
— Я тоже, — отозвался Лещинский и вдруг присвистнул, — Слушайте, деятели, а нормы?
— Курсантский строй в блистанье лычек, блях…
— Так что вы не падайте духом. По-моему, лучше руки потерять, чем ноги. Протезы одели и все. И никаких костылей…
— О це добре… — Крупенко протянул Огурееву кружку, — плесни-ка.
Сваренный утром суп стоял на плите. Кран по-прежнему тек, вода проложила по эмали ржавую дорожку.