— А кто напутал? Я что ли? — усмехнулся Лещинский. — Сто раз тебе говорил — не играй разменный вариант с ним, он эндшпиль играет лучше, он этим и дорогу себе в первую лигу пробил!
В пылающей мастерской глухо взорвалась бочка и защелкал шифер.
— Гриша. Да. Разбился, говорят. А я вот цел…
— Но страшно, Коба, ничему не научиться и в бдительности ревностной опять незрелости мятущейся, но чистой нечистые стремленья приписать.
Антон встал, подошел к иконе, поднял руку и осторожно коснулся облупившегося темно-вишневого хитона Христа. Пальцы почувствовали прохладную шершавость.
В углу росли все те же маленькие грибки с желтенькими шляпками.