Огуреев отворил дверцу печки и швырнул поцелуи в огонь. Затрещало, запахло чем-то приторным.
— А рядом с ними — геолог упрямый, несговорчивый человек.
— Петь и дружить тоже! — он подхватил её, закружил. Длинная юбка девушки зашуршала в темноте.
— Конечно. Да еще один в палате лежит. Совсем рай…
Теперь вы меня поймете, почему не эти бедные ничтожные вирши, а мое полное имя под ними я и посылаю к вам друг мой, Александр Иваныч, для помещения хотя бы, например, в «Русском вестнике».
— Да здравствует великий Сталин! — выкрикнул комбриг хриплым голосом.