— Петь и дружить тоже! — он подхватил её, закружил. Длинная юбка девушки зашуршала в темноте.
— Конечно. Да еще один в палате лежит. Совсем рай…
Теперь вы меня поймете, почему не эти бедные ничтожные вирши, а мое полное имя под ними я и посылаю к вам друг мой, Александр Иваныч, для помещения хотя бы, например, в «Русском вестнике».
— Да здравствует великий Сталин! — выкрикнул комбриг хриплым голосом.
— Вот. Держи. И побыстрей, Сань, если можно.
Мутный свет лился через разбитые стекла, освещая осыпавшуюся печь, провалившийся пол, кучу трухлявого хлама в углу, ржавую кровать, ржавую посуду.