Алексеев подобрал штаны, глядя на работающую нянечку, стал застегиваться.
— Но другого-то нет. Ничего нет. Так сразу он слонов разменяет и пошла пехтура….
Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.
Она стянула с банки чулок и поставила её перед капитаном.
— Михалыч! Во дела! — забормотал он, то и дело поправляя ползущую на лоб фуражку, — проверил я, проверил!
Огуреев отворил дверцу печки и швырнул поцелуи в огонь. Затрещало, запахло чем-то приторным.